Ирина Меркина - Сверху видно всё

У Ольги Васильевны не было своего мнения о братьях по разуму. Она вообще не очень интересовалась космосом, хотя в молодости чуть не стала космонавтом: в ее институте девушек отбирали в космический отряд, и Ольга даже начала тренироваться, но вскоре вышла замуж и из отряда автоматически выбыла. Испытания на центрифуге не прошли даром: Ольга Васильевна была единственной бабушкой, которая могла без устали крутиться с внуками на дворовой карусели, от которой через две минуты мутило даже молодых мам.

Мурат Гусейнович жил один в своей двухкомнатной квартире. Жена его умерла от рака еще совсем молодой, дети давно выросли и лишь изредка приезжали навещать старика с большеглазыми, но уже русыми и светлокожими внуками. Кабиров всегда церемонно здоровался с вахтершами, не захламлял лестничную клетку посторонними предметами, не сверлил стены по ночам, не скандалил из-за сломанного лифта и по всем вышеизложенным причинам числился у Изольды Ивановны в любимцах. Но в последний год у профессора появилось новое увлечение, которое безвозвратно погубило его репутацию.

К нему вдруг начали ходить очень странные личности. По виду — соотечественники, но уж больно непохожие на интеллигентного и аккуратного профессора. То ли торговцы с рынка, то ли бандиты с большой дороги, то ли вообще нелегалы. Люди в возрасте и совсем юные. Они приходили поодиночке и компаниями, заполняя вестибюль кожаными куртками, запахом сырого мяса и гортанными голосами. Изольда Ивановна устраивала им на входе допрос четвертой степени, но они всегда четко знали, куда и к кому идут, даже если почти не говорили по-русски. «Вот увидите, добром это не кончится», — мрачно говорила Изольда, в сотый раз повторяя свое любимое слово «бдительность». Она также неоднократно выражала надежду, что вахтеры и консьержи скоро получат полномочия проверять у жильцов и их гостей документы, и тогда поток подозрительных посетителей сразу схлынет. Она не желала принимать во внимание, что гости Кабирова не шумят, не хулиганят, не нарушают порядок и, между прочим, всегда трезвые.

Ольга Васильевна довязала жилетку, позвонила Андрюше и отругала его за то, что катался по растаявшей горке и промочил насквозь штаны и куртку, отругала заодно, но без особого результата, и дочь, которая не успевает смотреть за мальчишкой: родила двоих детей, мамочка, — крутись! Потом поугукала с маленькой Ксеничкой, Андрюшиной новорожденной сестренкой, и, сменив гнев на милость, пообещала приехать завтра, перед ночной сменой. Особой нужды в ее помощи у дочки не было — свекровь, мать ее второго мужа, впервые стала бабушкой и готова была день и ночь носить Ксюшеньку на руках.

По телевизору начали показывать новости, и Ольга Васильевна, вздыхая и качая головой, принялась смотреть новые репортажи из района цунами в Южной Азии, где все увеличивалось количество жертв и пропавших без вести.

Она так увлеклась скороговоркой молодого корреспондента, что только со второго раза расслышала звонок.

— Да! Да, слушаю вас! К кому? — крикнула она в переговорное устройство.

— Открывай, красавица. Районное УВД, капитан Казюпа по вызову, — ответил ей спокойный и как будто даже ленивый голос.

Вахтерша Морозова беззвучно ахнула и нажала на кнопку. Дверь тихо запищала и отворилась. Капитан Казюпа ввалился в вестибюль красный и мокрый, как будто сам катался на ледянке по растаявшей горке, и остановился на пороге, переводя дыхание.

— Дождь, что ли, пошел? — удивилась Ольга Васильевна. Спросить что-нибудь поумнее ей не пришло в голову.

— Какой дождь! — огрызнулся милиционер, вытирая ладонью лоб и покрытые рыжей щетиной щеки. — Бежал со всех ног, вот и взмок. Все машины в разъезде. Праздники эти, будь они неладны! Вызов на вызове. Народ гуляет — мы работаем.

— А у нас что же стряслось?

— Посмотрю — узнаю, — уклончиво ответил капитан. — Ну, с богом!.. Да, если что-то серьезное, то приедет оперативная бригада и «скорая», тогда пропустите.

— А на какой этаж-то? — крикнула вслед ему Ольга Васильевна. — Что я «скорой» скажу?

— Седьмой! — отозвался милиционер уже из лифта.

Вот это да! Морозова невидящими глазами уставилась в телевизор, где невыразительно болтали о каких-то экономических связях и перспективах. Милиция в доме! Да еще и «скорая». Пьяная драка, что ли? Но почему именно на седьмом? Неужели могли сбыться Изольдины пророчества по поводу межнационального конфликта? Какие-нибудь гости армянской пары не поладили с профессорскими знакомыми? Но это просто невероятно!