Марина Серова: Смертельные фантазии

— Да уж, напитки эти качественными назвать нельзя, — согласилась я. — Выходит, Жанна пила дома в одиночестве? И вы ничего не замечали? Ведь когда человек находится в состоянии алкогольного опьянения, это сразу заметно.

— Жанна вечером запиралась у себя в комнате, говорила, что спать ложится, — вспомнила Анна. — Я ее не беспокоила, а она, скорее всего, как раз и пила это пойло. Скрывала от меня, я ведь негативно отношусь к спиртным напиткам. Все старалась, чтобы моя девочка никогда не связывалась ни с алкоголем, ни с наркотиками. Боюсь, из-за этой Наташки она и курить начала, я не раз замечала, что от ее вещей табаком воняет. Она ведь говорила мне, что в университете одногруппники курят, потому и запах от нее такой. А что я могла сделать? Проповеди ей читать про вред курения? Про рак легких рассказывать? Да Жанна не в таком возрасте, когда все это напугать может. Ведь как люди думают — все болезни могут настигнуть кого угодно, только не их. Рак легких — с кем-то случается, но не со мной. Так и Жанна, наверно, думала. Я дочь не осуждаю — осуждаю Наташку эту, потому что из-за нее все. То Жанна мне говорила, что девка эта к лекциям готовиться помогает, потом начала рассказывать, что неудобно ей до университета из Завьяловского района добираться. Вроде как Наташа близко к центру живет, потому Жанна у нее «вписывается», как это называется сейчас. Время якобы экономит… Ох, да масса отговорок была! Я как-то не выдержала, сказала, что запрещаю Жанне ночевать не дома. Так что вы думаете? Дочь устроила скандал с истерикой, а потом выбежала из квартиры и весь день на мои звонки не отвечала. Только утром написала мне смс-сообщение — мол, я сама виновата, если буду ей условия свои диктовать, она вообще дома появляться не будет. Это меня напугало, и я больше не поднимала эту тему.

— Понятно… — протянула я. — Скажите, ваша дочь когда пропала? Насколько я могу судить, она подолгу дома не появлялась, почему вы начали бить тревогу? Может, она и сейчас у подружки своей живет? Как я понимаю, после сессии ничего не изменилось, она по-прежнему не приходила ночевать домой?

— Все верно, — со вздохом кивнула Анна. — Но после того скандала мы с Жанной договорились, что я не буду ей запрещать бывать у подруги, только попросила об одном — чтобы дочь мне звонила или писала, хотя бы два раза в день. Утром и вечером, что с ней все в порядке. Несмотря на все, я ведь люблю Жанну и переживаю за нее. Да, она поступала эгоистично, но что я могла сделать? Рано или поздно дети вырастают, покидают родителей. У Жанны не было тяжелого подросткового возраста, на который часто жалуются. Нет, когда все ее одноклассницы начали курить, ругаться матом и игнорировать родителей, моя Жанна старательно училась и ходила к репетиторам. Я ведь тогда нарадоваться не могла, что у меня такая замечательная дочка. Ни вредных привычек, ни грубостей по отношению ко мне… Наоборот, Жанна всегда старалась сделать все возможное, только бы я гордилась ею. Училась, выступала на олимпиадах, дома порядок поддерживала… Даже готовить сама научилась — я приду, бывает, вечером с работы, а она уже ужин сделала. И это — несмотря на обилие домашних заданий! И в квартире чистоту наведет, все только бы меня порадовать. Мы с ней вместе в театры ходили постоянно… И не на какие-то пьесы современные, а на оперу, балет, и дочери очень нравились постановки. Она была очень культурно развитым ребенком, тонко чувствовала искусство, любила посещать музеи… А вот сейчас такое случилось. Я решила, что это запоздалый подростковый период у Жанны начался. Наверняка такое бывает — если ребенок в детстве не доставляет проблем, то это начинается в более позднем возрасте. Все надеялась, что пройдет, перебесится дочка и успокоится, и все как раньше будет. Уже рукой махнула, не доставала ее своими вопросами и нотациями. Жива, здорова, присылает эсэмэски — уже замечательно. А вот несколько дней подряд — с субботы — я до нее дозвониться не могу. Утром Жанна мне эсэмэс прислала — как обычно, написала «мама, все хорошо», а на мой вопрос — придет ли она домой, — мне не ответила. Я решила позвонить ей вечером, в шесть часов. Но дозвониться не смогла — телефон был вне зоны доступа сети. Обычно ведь приходит эсэмэс-сообщение, что абонент появился в сети, но я прождала весь вечер, а эсэмэска так и не пришла. Утром, с пяти часов, я названивала Жанне, но результат был такой же — «абонент вне зоны доступа». Наверно, за вчерашний день я вся поседела — до дочери дозвониться не могу, телефона этой Наташи у меня нет, и адреса ее не знаю. Единственное, что Жанна мне говорила, — так это, что живет она в центре где-то, со своим парнем. Но я ведь и фамилии этой Наташи не знаю, вот в чем беда! Нашла вот пакет этот злосчастный с пустыми банками, еще хуже мне стало. Через знакомую и вышла на вас — вроде как вы помогали когда-то ее мужу, у которого была украдена фамильная ценность. Знакомая эта, Лидия, рекомендовала мне вас как человека, который запросто решает любые проблемы криминального характера. В полицию я не стала обращаться, чтобы дочери не навредить. Ведь если кто в университете узнает, что Жанна в чем-то замешана, проблем не оберешься. А учитывая эту страшную находку, я уже боюсь, что дочка могла с преступной компанией связаться, или еще что. Умоляю вас, найдите ее и, если будет возможно, не придавайте дело огласке. Жанна по глупости своей могла дров наломать и этим испортить себе все будущее. Сами понимаете, последний курс университета, потом ей придется работу искать. А если она замешана в каких-то непонятных делах и потому исчезла — я боюсь думать о худшем, — то с трудоустройством возникнут проблемы. Она ведь жива, правда? Может, у нее просто потерялся мобильный и потому она не отвечает? Да, такое ведь легко могло случиться, правда? Правда ведь, она просто мобильный потеряла?