Марина Серова: Очаг страха

— Откладывать нельзя, Егор Егорович, — пыталась я убедить майора. — Сейчас надо допрашивать. Не позже. Я требую дать мне возможность поговорить с Клавой, пока вы ее не отпустили.

— Она покрывала преступника, — спокойно напомнил майор. — За сокрытие улик знаете, что бывает?

— Разумеется, знаю. Только надо разобраться в степени вины Сергея и этой женщины. Вы намерены их держать под стражей до выяснения всех обстоятельств?

— Буракова — точно, а вот с Клавдией надо что-то решить.

— Так дайте мне возможность это сделать! — повысила я голос.

— Вы забываетесь! — хлопнул ладонью по столу майор. — Вы и так получили больше, чем позволено!

— У меня свои полномочия, Егор Егорович. А дело, если вы еще не поняли, у нас общее. Я требую.

Пашков вдруг выдал трехэтажную фразу, большинство слов в которой я не смогла бы повторить при всем желании.

— Полегчало? — спросила я.

— У вас полчаса, Татьяна, — произнес он. — Идите в соседний кабинет, я распоряжусь, чтобы вашу Клаву привели туда.

— Спасибо, Егор Егорович.

Я зашла в кабинет, где, кроме старой школьной парты и трех стульев, ничего больше не было. В помещении стояла духота.

За окном просигналила машина.

Вместе с Клавой в комнату вплыл сильный запах корвалола. Ее сопровождал молоденький сержант, который занял третий стул, который стоял около окна.

Несмотря на сильное амбре лекарства от сердца, Клава выглядела так же, как и всегда. Щеки не бледные, губы не посинели. Руки не дрожат. Взгляд решительный, вид внушительный.

Однако все эти внешние признаки спокойствия могли быть ложными. И я не решилась ее допрашивать в прямом смысле. Мы должны были поговорить, а не пообщаться как следователь с преступником.

— Ничего не скажу, ничего не знаю, — выдала женщина сразу, сев за парту и сложив руки на груди. — Что хочешь делай — все равно ничего не знаю.

— Как там Зоя Константиновна? — спросила я. — Вы были у нее в больнице?

— Была. Лежит, что ей теперь-то сделается. Поправляется.

— Это очень хорошие новости, — улыбнулась я. — А что теперь будет с гостиницей?

— А тебе какое дело?

— Клава, я не просто так спрашиваю.

— А я все равно ничего не скажу.

— Мы, конечно, можем просидеть в молчании все тридцать минут, которые мне выделили для общения с вами. Посмотрим друг на друга или на стены в этой комнате, но если вы думаете, что я хочу, чтобы вы очерняли Сергея, то сильно ошибаетесь.

Клава за словом в карман не полезла:

— А тебе зачем знать что-то о Сереже? Ты его нашла? Вот и радуйся. Парня теперь посадят ни за что. Вот ведь красота, правда? Ты ведь этого добивалась?

— Сержант, — попросила я, — не принесете воды? Тут очень душно.

— Не положено, — отказал сержант.

— «Валокордина» напилась, спасибо, — поджала губы Клава.

— Ну, если не нужно, тогда, может, поговорите со мной? — не оставляла я попытки дать ей понять, что не имею цели отправить за решетку ее или так оберегаемого ею Сергея. — Мы разберемся в том, что произошло. Вы только расскажите мне все, что знаете. Потому что это не только в ваших интересах — вы и Сереже можете помочь.

У Клавы задрожал подбородок.

— Воды, — повторила я просьбу. — Или мне самой принести?

Сержант быстро вышел из кабинета. Не дай бог, наткнется на Пашкова, тогда я смело могу уже сейчас начинать собирать чемоданы, а потом меня с победными песнями депортируют из Очажков прямо в чистое поле. Конечно, я буду иметь право присутствовать на допросах, но хотелось бы все сделать самой.

— Клава, вы сказали, что Сергея могут осудить. За что именно?

Она посмотрела на меня и, кажется, наконец услышала.

— Что он тебе рассказал? — прищурилась она.

— Зачитать не смогу, а наизусть не выучила, — ответила я. — Времени не было.

Клава легла грудью на стол.

— Теперь знаешь, что ни Олег, ни Сережа не убивали Игоря?

— Это не выглядит как спланированное убийство, — ушла я от прямого ответа. — Нужны следственные действия. Нужно время, чтобы заново во всем разобраться. На данный момент я утверждать ничего не могу.

— Понятное дело, — хмыкнула Клава. — Олега, значит, тоже нашли. И Сережу в убийцы записали.

— А он причастен к смерти Олега?

— Не убивал он! — Клава легла грудью на стол, понизив голос до шепота. — Они подрались там, пойми ты. Ты же многого не знаешь.

— Для этого я и попросила следователя разрешить мне поговорить с вами. Сразу скажу, Клава, что я не намерена принимать чью-либо сторону или уверять полицейских в том, что они что-то поняли неправильно. У меня нет желания запихнуть вас или Сергея за решетку. Я не желаю мешать светлое имя Георгия Юрьевича Степнова с грязью, а также не преследую цели выставить Олега Степнова матерым преступником. Мне нужны факты, мне нужна правда. Вам придется ее выложить, и если не мне, то следователю, тут без вариантов. Сергей достаточно внятно изложил мне свою версию событий. Теперь ваша очередь. Все изменилось, Клава. Очень советую не выгораживать никого. И себя тоже. Вы готовы ответить на мои вопросы?