Марина Серова - Судьба бьет вслепую

— Вот Минкина как раз очень помогла мне, — заступилась я за ее однокашницу. — Она подтвердила мои предположения, что ты в Прудовом. Света, скажи, ты действительно не слышала, как я звала тебя, когда ты пробиралась через заброшенные вешняковские сады к трассе?

— Нет, — сказала Речкалова. — А вы меня звали?

— Да, но, похоже, ветер уносил мои слова в другую сторону.

— Если честно, когда я была уже у дороги, то мне показалась, что я слышу какой-то голос, но подумала, что просто схожу с ума от страха. Меня так обрадовало, что первой мне попалась машина ДПС! Но почему полицейские отвезли меня не в ближайшее отделение полиции, а неизвестно куда? Что это вообще было?

— Давай поговорим об этом чуть позже. Лучше расскажи, зачем тебя похитили молдаване и кто за ними, по-твоему, стоит?

— Они меня собирались убить, но я убедила их, что могу быть им полезной. — Светин взгляд стал каким-то отстраненным. Немного помолчав, она вдруг вернулась к моему вопросу: — Татьяна, вы спрашивали, в чем Семагина может быть передо мной виноватой? Разве только в том, что она не откликнулась на мою просьбу о помощи. Я успела ей открытым текстом написать, что мне нужна ее помощь, потому что меня похитили. Вероятно, она подумала, что кто-то взломал мой ящик, и приняла мое письмо за спам. Татьяна, скажите, а вы сразу догадались, что мне нужна ваша помощь?

— Не сразу.

— А когда?

У Светы было много вопросов ко мне, у меня к ней не меньше. Сначала мы пытались восполнять пробелы хаотично, но потом поняли, что запутываемся еще больше.

— Так дальше дело не пойдет, — сказала я. — Нужно соблюдать хронологию событий. — Давай начнем с того, как к тебе в Вагонном переулке подъехала синяя «БМВ».

— Нет, — возразила Речкалова, — все началось гораздо раньше. Пожалуй, начать надо вот с чего. Когда я училась в девятом классе, моя мама умерла от инсульта. Вскоре отец женился, причем на врачихе из того отделения, в котором так и не смогли вылечить маму. Меня, конечно, задело, что папа очень быстро забыл маму, но я могла бы смириться с его женитьбой, если бы моей мачехой стал кто-то другой, а не Тамара. Эта женщина с первого дня появления в нашем доме поставила себя так, что она там главная, и мы с отцом вынуждены были ходить чуть ли не на цыпочках. Я не узнавала отца, его абсолютно устраивала роль подкаблучника, хотя раньше, при жизни мамы, ему не нравилось, если она делала ему замечания, на что-то указывала ему. Мои родители, бывало, ссорились, но быстро мирились. С Тамарой отец никогда не конфликтовал, а покорно исполнял все ее указания. Меня это ужасно раздражало. Мы с Тамарой невзлюбили друг друга с первого дня знакомства. Я слышала от нее одни упреки и совершенно нелепые запреты. А насчет порядка и чистоты у нее вообще пунктик! Но даже это не самое страшное. Я видела, что она не любит моего отца, что она просто использует его. У нее ведь даже гражданства российского не было. Понятия не имею, как ее в больницу на работу приняли.

— Если у нее с дипломом все в порядке, то почему бы и нет? — заметила я.

— Прописана она была в каком-то общежитии, а тут после свадьбы у нее сразу и гражданство, и дом появились! Тамара без спросу выбросила мамины вещи, а может, не выбросила, а продала. Она ведь очень жадная до денег, хотя старательно делала вид, что они ее мало интересуют. Тамара вообще очень двуличная, мне она одно говорила, отцу — другое, а по телефону — третье. Я несколько раз случайно слышала, как она обо всем, что у нас в доме происходит, рассказывает кому-то по телефону, причем с язвительной интонацией. Казалось, что ее все в нашем доме не устраивает, но она вынуждена пока это терпеть. Вы не поверите, но я сначала думала, что все дело во мне, что это я прежде всего ее раздражаю, потому что неряха и неумеха. Если честно, то я на самом деле практически ничего не умела готовить, этим всегда мама занималась, а когда она умерла, мы с папой стали питаться одними полуфабрикатами или фастфудом. Насчет порядка, точнее его отсутствия, я с Тамарой была не согласна. У меня всегда все вещи лежали на своем месте, но она считала, что вещей слишком много и они должны лежать как-то по-другому.

— Знаешь, я видела, что Тамара хранит кофе в бутылочнице, и поняла, что она большая оригиналка по этой части.

— Так вы были у нас дома? А почему же до сих пор не сказали?

— Света, давай не будем опережать события, — произнесла я, борясь со сном. Двадцать минут сна для такой насыщенной ночи, какой выдалась эта, было очень мало. — Я поняла, что ты не ладила со своей мачехой, рассказывай дальше.