Игорь Зарубин - Любовь и золото

Кое-где баржи стояли в два, а то и в три ряда, так что пароходу приходилось буквально протискиваться через узкий проход, а иногда даже становиться в очередь из катеров и небольших судов.

Вода за бортом становилась по мере приближения к Лондону все более грязной. Щепки, бумажки, обломки деревянных ящиков были разбросаны тут и там по всей ширине реки. Прозрачная и чистая поначалу вода Темзы стала черной, тонкий слой мазута покрывал всю ее поверхность.

Время от времени мимо проносился быстроходный паровой баркас, извергающий из длинной черной трубы своей клубы густого дыма и гари, которая оседала на лице и волосах, так что Никита счел за благо скрыться в кают-компании и наблюдать вокруг из окошка. Сквозь грязное стекло иллюминатора пейзаж казался еще более безрадостным. Вскоре по берегам потянулись большие многоэтажные здания с закопченными фасадами. Никита смотрел на немытые окна, веревки с сохнущим бельем, на которое то и дело садились летающие в воздухе хлопья сажи, на дырявые обноски Детей, играющих в заваленных мусором дворах, и сердце его наполнялось беспокойством. Да, не так он представлял себе овеянный легендами туманный Альбион!

«А может быть, я зря сюда приехал? С того времени, когда Френсис Дрейк зарыл свой клад, прошло около трехсот лет. Сомнительно, что за это время никто не догадался проштудировать его дневники. А может быть, и клад уже найден?»

Однако Никита успокаивал себя тем, что если бы кто-то нашел то несметное золото, что Дрейк сокрыл в тайнике, об этом уже давным-давно было бы известно.

Ступив, наконец, на английскую землю, Никита первым делом выяснил, где находится Британская Королевская библиотека, а потом уж устроился в небольшой гостинице неподалеку.

Центр Лондона представлял собой полную противоположность тому, что он видел на берегах Темзы. Чистые улицы, аккуратно одетые денди, дамы в кружевных чепцах. Наняв извозчика, или, как говорят англичане, «кэб», Никита проехался по городу и нашел, что он ничуть не менее красив, чем Москва или Санкт-Петербург.

В гостинице Никита напился чаю, который в Англии, как и в России, весьма жалуют, и уснул крепким сном.

На следующее утро спозаранку он пошел в библиотеку. Выписав все книги, в которых хоть как-то мог упоминаться знаменитый пират, он погрузился в чтение.

Работа подвигалась медленно. Познания Никиты в английском языке были весьма скромными, и ему то и дело приходилось заглядывать в словарь. Это настолько затягивало процесс чтения, что за четыре часа ему удалось прочесть всего десять страниц старинного фолианта. Нужен был кто-нибудь, кто бы ему помог. Однако, где было найти в Лондоне человека, который взялся бы перевести текст на русский язык?

Никита огляделся. Читальный зал библиотеки был полон. Студенты готовились к экзаменам, а ученого вида люди делали выписки из толстых томов. К кому обратиться?

И вдруг Никита увидел знакомое лицо. Это был тот самый седой «авторитет», с лицом в шрамах, которого он как-то раз видел на заседании социалистического кружка. Никита очень обрадовался и сразу же направился к нему.

Седой сидел за одним из столиков под включенной настольной лампой и что-то торопливо строчил.

— Простите… — начал Никита, усаживаясь рядом.

Седой вздрогнул и быстро повернул голову в сторону Никиты. Рука с пером застыла в воздухе.

— Вы кто? — спросил он, сощурив глаза.

— Я… Никита Назаров.

— Так-так. — Он забарабанил пальцами по столу. — Что-то я вас не припоминаю.

— А мы с вами всего только раз и виделись. На собрании кружка в Москве. Два года назад, помните? Вы еще выступали.

— Хм-м. Что-то припоминаю, — нервно передернул лицом Седой. — Значит, вы из России?

— Да.

— С заданием?

— Ну… в некотором роде.

— Хорошо, хорошо. — Глаза Седого забегали. — Ну, будем знакомы, товарищ Никита. Меня зовут Николаем.

Он протянул Никите ладонь.

— Чем обязан?

— Вы не посоветуете, Николай…

— Егорович.

— Где мне можно переводчика найти?

— А какая проблема?

— Я тут читаю записки одного мореплавателя…

— А-а, понимаю. Это у вас легенда такая, да? Приехал-де исследователь, мореплавателями интересуется… Прокламацией возите или «Искру»?

Никита замялся. Ему не хотелось рассказывать об истинной цели своего приезда.

— Кстати, — продолжал тот, — вы твердый искровец или колеблющийся? Мы всех колеблющихся гоним.

Он чуть наклонил голову и исподлобья посмотрел на Никиту.