Алла Арбенина - Привет от Вещего Олега

— Как думаешь, если этой зубы выдрать, это улучшит ее характер? — Осведомилась Лиза.

Мы немного позлорадствовали, представляя Нелли без передних зубов, и выразили общую надежду, что у Макса все-таки хватит ума не переводить оперативно-следственные отношения в неформальные. Как раз за этим занятием нас застал дядя Миша.

— Кто это к вам тут приезжал? — Спросил он, скорее чтобы поддержать разговор.

— Подруга, — коротко ответила Лизка, не посвящая отца в подробности допроса неожиданно ценного свидетеля.

— Кстати, — сказал ей отец, — тут пришло письмо на экспедицию, но адресовано оно этому погибшему студенту, Кружкину. — Он вытащил из кармана куртки конверт. — Почерк женский. Я сначала хотел его матери отдать, но потом подумал, что, возможно, следствию это будет важно?

— Ты совершенно прав, папа, — Лизка чмокнула его в щеку и отобрала конверт. — Мы передадим, не беспокойся.

Сочтя свой долг перед правосудием исполненным, дядя Миша повел нас в крепость, чтобы вместе с профессором Северовым, наконец, отправиться на шведский раскоп. Захватив какие-то записи, Алексей Михайлович двинулся за нами. Вдруг его осенило:

— А давайте возьмем с собой Машеньку. Пусть она покажет, что именно показалось им с Олегом подозрительным. Может, это имеет значение…

Мы с Лизкой побежали к камералке, где, по нашим представлениям, должна была отсиживаться Маша. Правду сказать, я еще утром отметила, что ее нигде не видно, но экстравагантное появление Нелли вкупе с ее, прямо скажем, сенсационными показаниями отвлекло меня, и я начисто позабыла о Маше.

В камералке ее не оказалось. Впрочем, и здесь я не увидела ничего странного: время-то шло уже к полудню, а Маша ранняя пташка: как же иначе она успевала бы собирать столь значительный объем информации обо всех и вся? Наверняка и сейчас рыщет где-нибудь в поисках «жареных» фактов, надеясь восстановить свой рейтинг главного поставщика новостей местного значения!

Тревожиться я начала лишь после бесполезных расспросов окружающих людей. Никто из них не видел Машу ни сегодня утром, ни вчера вечером. Более того, последнее ее появление фиксировали как раз часа в два дня, сразу после потрясшего лагерь сообщения о поимке змеи: кто-то видел, как опечаленная и низвергнутая с пьедестала Маша шлепала куда-то в сторону шоссе, но куда и зачем она следовала, никто не знал. В моей душе зашевелилось недоброе предчувствие; вспоминая все подробности нашего вчерашнего разговора, я добралась до момента, когда она закричала об оказанном на нее давлении и о намерении все рассказать… Черт, неужели этим мелодраматическим монологом она подписала себе приговор? Это зловещее слово не хотело укладываться в моем сознании и в то же время противно плясало перед глазами, как на экране «спящего» компьютера.

— Клава, — позвала меня Лизка. — Ты о чем думаешь?

Я посмотрела на нее:

— О том, когда мы в последний раз ее видели. Помнишь, что она тогда сказала?

Лиза задумалась, потом уставилась на меня:

— Так ты считаешь… — Она в ужасе поднесла ладонь к губам.

Я невесело смотрела на нее:

— Вот именно, Лиза! А враг-то, получается, не дремлет!

Наше беспокойство передалось всем в лагере: через полчаса Машу искала уже вся экспедиция. И совершенно безрезультатно. Ее нигде не было. Заодно выяснился и еще один неприятный факт: так же бесследно исчез реставратор Игорь — тот самый, с которым я беседовала вчера утром. И который так любит делать выводы…

Оснований сохранять оптимизм не было никаких. И мы отправились к Шестопалову.

Участковый пришел в ужас: он с трудом принял всерьез наше недавнее заявление о краже ценностей, потом его постиг еще более неприятный удар — зловещая и таинственная смерть Олега, окапавшаяся на поверку самым настоящим убийством. И тут вдруг исчезают два человека из той же самой экспедиции!

— Это что же, тут маньяк объявился? — Изумился он. — Или банда орудует? Да в наших краях отродясь такого не было!

Вздыхая, он вытащил из стола пачку нетронутых служебных бланков и, хмурясь, стал заполнять два из них — постановления о розыске пропавших.

— Раньше бы я мог трое суток потянуть, может, сами бы нашлись, — приговаривал он почти виновато, будто делал что-то совершенно неприличное, но необходимое по долгу службы. — Но в таких обстоятельствах за канитель по головке не погладят. Господи, девчонки, да где ж я их искать буду? А может, если они вместе пропали, то и не пропали вовсе? — Он с надеждой посмотрел на нас, но я и Лиза совершенно не были настроены разделять его псевдоромантические иллюзии. Впрочем, и сам Шестопалов понимал это прекрасно; еще раз шумно вздохнув, он засунул пистолет в кобуру, грозно поддернул штаны и сделал нам знак следовать за ним.