Алла Арбенина - Привет от Вещего Олега

— Макс, и что ты мучаешься? Принял информацию, расписал в РУВД по территориальности и забыл!

— Я бы рад, — во второй раз сказал Макс. — Но дядька этот не наш гражданин, я же тебе сказал. У него паспорт в Израиле. А у нас только собственность. И змеи эти чертовы! — Проворчал он с обидой.

— Мужайся, братик, — сказала я примирительно. — А насчет Арне я все улажу. Он действительно возмущен, то на собаку его покушались, то вдруг на меня. Правда, последнее уже компетенция местной криминальной милиции. Так что ищи своих змей. Видимо, это такое змеиное нашествие на нашу семью.

— На тебя? — Удивился Макс. — А Ванька куда смотрел?

— В тот момент не знаю, — ответила я честно. — В смысле, его еще здесь не было тогда. Но ты не беспокойся, я жива, участковый в курсе, можно считать, что все в порядке, — будничным тоном завершила я свою повесть.

Макс думал иначе:

— Клава, во что ты там опять сунулась? — Спросил он сердито.

— Я и сама еще не поняла. Какая-то афера. Но, уверяю, тебе нет никакой нужды вмешиваться. Мы тут разберемся.

— Нет уж! — Отрезал Макс. — Я позвоню Валентину Викторовичу, он там со своими кадетами, пусть попробует вам помочь. Он же такой спец, во всем понимает! Он и по оружию всякому эксперт, и даже по ядам и по отравляющим веществам! На все руки, в общем!

Последний аргумент круто изменил ситуацию в пользу бывшего начальника Макса, и, заканчивая разговор, я спешно сползала вниз, пытаясь догнать мужа, который уверенно направлялся к своей машине.

Через полчаса мы сидели в гостинице у Валентина Викторовича. Худощавый и улыбчивый, он с первого взгляда располагал к себе. Совершенно несложно было поверить, что за плечами этого человека долгие годы службы в уголовном розыске в разных концах Советского Союза, а к тому же еще пятилетнее пребывание в Афганистане — советником какого-то местного чина, и во всяких прочих опасных местах. И — что в данный момент интересовало нас больше всего — будучи, как и Ринат, по первому образованию военврачом, он начинал свою милицейскую карьеру в экспертно-криминалистическом подразделении где-то в Средней Азии. И в ядах разбирался великолепно.

Макс успел позвонить ему, пока мы ехали, и теперь нам оставалось только рассказать все в подробностях. Валентин Викторович связался с волховской милицией и теперь направлялся проводить исследования. По пути они перекидывались с Ванькой какими-то умными фразами насчет интоксикаций, клинической картины и прочей ерунды: один что-то такое видел в Африке, пока лицезрел там народно-демократические режимы, другой вспоминал случаи из афганской практики… Словом, типичное расставление павлиньих перьев при первом мужском знакомстве. Я слушала их рассеянно и под шумок набирала сообщение Соне с просьбой вызнать, что там за история с Нелли, ее богатым любовником и его расхищенной коллекцией рептилий.

Обмен сообщениями с подругой отвлек меня от момента, когда мы подъехали к учреждению с малоприятной надписью «Морг». Веселенькое воскресенье у меня, ничего не скажешь! Валентин Викторович вошел внутрь, Ванька, наконец, вспомнил о моем существовании:

— Он тоже говорит, что гадюке было бы жарко в такую погоду.

— Я же говорила тебе про тепловое окоченение, — торжествовала я.

Выйдя из машины, мы решили немного побродить вокруг. «Немного» вылилось в три с половиной часа, по истечении которых на крыльце морга наконец появился Валентин Викторович, все еще одетый в белый халат. Его голубые глаза смотрели на нас озадаченно.

— А вы были правы, когда говорили о странной клинической картине, — обратился он к Ваньке. — И насчет жары правильно. Такую температуру только южные рептилии спокойно выдерживают. Вот только откуда ей тут взяться…

— Значит, это не гадюка? — Уточнила я. Черт, сейчас как выяснится, что он умер совсем от другого!

— Гадюка, — сказал Валентин Викторович странным тоном. — Только не простая гадюка, а очень ядовитая азиатская змея. Этого парня укусила песчаная эфа.

О Господи! Такой диагноз напрочь разрушал мои надежды на несчастный случай, который при наличии гадюки было бы еще позволительно предположить. А эфа, которая водится в Азии и Африке, просто так не могла попасть в старое ведро на Олеговой Могиле. Эфа! Вторая эфа за сегодняшнее утро, подумалось мне. И тут обе змеи сложились в моем сознании в одну, как у того торговца в электричке: изогнувшись диковинными полукольцами, она высовывала раздвоенный хищный язык и угрожающе шелестела чешуей, издевательски демонстрируя характерный крестообразный узор-птицу на голове. Не помня себя от волнения, я набрала номер Макса и выпалила: