Светлана Борминская - А ты люби меня

Больше всего появлению картины обрадовались сотрудники ершовского ОВД. Они сразу же устроили себе выходной, а в Москву полетела депеша: «Картина обнаружена!»

Уборщицу опросили двадцать пять раз: как ей удалось обнаружить пропавшую ценность, на что та, устав показывать, как разметала паутину, начала натурально огрызаться.

— А вы могли не заметить ценную картину в прошлый раз? — допытывались оперативники.

— Ну откуда я знаю? — невежливо ответила и так же посмотрела Нинель Константиновна. Намеренно упустив из виду, как столкнулась с Геннадием Бертрановичем прошлой ночью на выходе. У них ещё произошёл занимательный разговор, когда на его просьбу показать, где стояла украденная картина, Нинель Константиновна Гриб, убеждённая что говорит с привидением, с удовольствием впустила его в музей.

— Что это? — проходя мимо экспонатов, спрашивал любопытный Геннадий Бертранович. И замирающая от страха Нинель Константиновна отвечала, как заправский экскурсовод, пока они не дошли до самого пыльного угла в запаснике, где стояла вышеозначенная пропавшая картина.

— Что это? — ещё спросил Геннадий Бертранович, поднимая с пола заржавленный тесак.

У Нинели Константиновны чуть не отнялись ноги от подкатившего ужаса, но она всё-таки прошелестела:

— Головорез…

— Головорез? — изумленно переспросил Геша, ставя картину на прежнее место. — Зачем?

— Его нашли в местной пыточной камере, — пересохшими губами, объяснила Нинель Константиновна.

— Им резали головы? — спросила Суэтин, укладывая головорез обратно в угол.

— Нет, — помотала головой Гриб.

— А что же делали?.. — уточнил Геша.

— Отрезали, — пожала плечами уборщица, ещё тогда окончательно и бесповоротно решив: про Гешин фантом никому не рассказывать.

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …

— Это она, — сказал Дауд Соломонович, бывший хранитель музея, которого разыскали на даче. — Я единственный, кто её видел.

— И что там было? — навскидку спросили его, не показывая холста в полную величину.

— Ножки от шкафа… — начал перечислять Гречишников.

Оперативники переглянулись.

— Мы спасены, — безмятежно вздохнул начальник ОВД Стрепенюк через час после допроса Нинели Константиновны Гриб и Дауда Соломоновича Гречишникова. — Месяц поисков наконец дал результаты, и неважно, что картину подкинули, и уж совсем ерунда, что на ней нарисовано совсем не то, что перечислил Дауд Соломонович, а нечто совсемушки другое. Тоня, чаю!

— Чаю ему, — наливая в стакан крутого кипятку, проворчала Тоня. — Вам с сахаром? — спросила она через полминуты.

— Восемь кусков. Я сам размешаю, — пообещал полковник Стрепенюк.

Ершовский мост был построен в одна тысяча девятьсот первом году и с тех пор простоял никем не ремонтируемый сто лохматых лет! И вот время его жизни подошло к концу — трещина с каждым часом увеличивалась на глазах!

Обидное стечение оскорбительных обстоятельств.

И если все горожане и милиция жили в ожидании приезда Римского Папы, то взбаламученные звонками Гешины друзья собирались, чтобы обсудить странную закономерность — покойник всем звонил уже дважды!

— Напрасно я им звонил, — сказал утром маме Геша.

— Да, сынок, поспешил ты, — согласилась мама.

— Райка меня выгнала, — схватив голову руками, в который раз пожаловался маме Геша.

— Какая скверная женщина, — ласково произнесла старенькая мамочка Геннадия Бертрановича, поцеловала его в лоб и пообещала: — Ты себе лучше найдёшь, Гешенька.

— Мама, что мне делать? — спросил Геннадий Бертранович.

— Поезжай за кордон, раз собрался… — пожала плечами мама.

— Да? — посмотрел ей в глаза сын.

— Переночуй ещё ночку у мамы и поезжай!..

И если бы не телефонный звонок, который разбудил их с утра, наверное, эта история исчерпалась бы совсем иначе…

Позвонила Нелли Чаплыжкина и после деликатного вопроса про здоровье и прибавку к пенсии задала странный на первый взгляд вопрос:

— Роза Никодимовна?..

— Что? — поинтересовалась растроганная Гешина мама.

— А вы Гешу давно видели? — быстро спросила Чаплыжкина.

— Трубочку передать? — после долгого молчания предложила мама Геши.

— Ой, вы шутите! — после вздоха начала смеяться Нелли. — А мне… то есть нам… ну, нам всем — странные сны снятся!..

— Что, Геша с вами из могилы говорит? — предупредительно спросила мама Геши.