Светлана Алешина - Акула пера

— А к нам всех везут, — подтвердил второй, глядя с некоторым разочарованием на свой фартук, в котором не было карманов. — Будь ты хоть с завода, хоть с пашни. Одна дорога — к нам!

— Это я понимаю, — кивнула я. — Но меня интересует конкретно Самойлова.

Мужик в халате обнадеживающе улыбнулся.

— Конкретно подтверждаю — у нас она. Не беспокойтесь, барышня. У нас никто не пропадает.

— Так ее еще не забрали? — удивилась я.

— Можно сказать и так, — согласился носитель фартука. — Всему, как говорится, свой черед.

— А мне объяснили, что племянница собиралась ее хоронить, — сказала я. — Выходит, это не так?

— Правильно вам объяснили, барышня, — ласково сказал мужик в халате. — Все по закону. Была здесь такая, документы все выправила, заплатила все как полагается… Человек из фирмы тоже приходил… Фирма хоронить будет — то ли «Арест», то ли «Гефест», сейчас не вспомню…

— Не, это ты, Иваныч, в заблуждение вводишь! — с легкой укоризной возразил его напарник. — «Погост» фирма называется, по-церковному.

— Верно, «Погост»! — обрадовался Иваныч. — Всегда у меня эти фирмы в голове путаются… Степаныч точно сказал — «Погост»!

— А что же племянница не забрала покойницу, раз обо всем договорилась? — спросила я. — Неужели прямо от вас на кладбище повезут?

— Это от нас не зависит, — в один голос заявили мужики. — Такой, значит, уговор был.

После чего Степаныч пояснил:

— Она, видишь, племянница не местная вроде. А у покойницы то ли ключи от квартиры потеряли, то ли еще что… Так что прямо от нас и повезут — в последний, как говорится, путь!

— Тогда еще вопрос, — сказала я. — На какое время назначен вынос?

— На десять договорились, — солидно сказал Иваныч. — А вы, барышня, желаете присутствовать? Знали покойницу-то?

— Знала, — подтвердила я. — Не сказать, чтобы особенно близко, но все-таки. А вот с племянницей незнакома. Не знаю, как она отнесется, если я на кладбище появлюсь… Может, не понравится ей?

— А что же тут не понравится? — авторитетно сказал Степаныч. — Покойника проводить — это дело божеское. Каждый может участвовать, тут возражений быть не может!

— Так-то оно так, а все-таки мне неловко, — сказала я, — лучше уж я присмотрюсь сначала. Она как вообще — племянница-то?

— Женщина положительная, видная, — задумчиво проговорил Иваныч, — за все платит, не торгуется. Лишнего слова не скажет, деловая.

— Старая она? — спросила я.

— Почему старая? — удивился Степаныч. — Вполне молодая. Лет тридцать примерно. Но без кольца — холостая, значит. Все дела сама делает.

— А выглядит она как? — поинтересовалась я.

— Хорошо выглядит, — серьезно сказал Иваныч. — Полненькая, волос рыжий, голос звонкий такой, сердитый, как, скажем, у старшего бухгалтера… Самостоятельная, одним словом, женщина, — одобрительно закончил он.

Итак, я узнала все, что мне было нужно. Правда, некоторые сомнения возникли у меня относительно утверждения, что племянница не местная. Но проверить это я пока никак не могла. Нужно было сначала хотя бы увидеть племянницу. Кажется, такой шанс появлялся у меня завтра.

Поблагодарив мужиков за информацию, я направилась к машине. Они радушно кивнули мне на прощание и прокричали с крыльца:

— Ежели чего надо будет — сразу к нам! Милости просим!

— У меня из головы не выходит наш милейший Александр Михайлович! — пожаловалась я. — Не могу до конца поверить, что он мог решиться отправить на тот свет пациентку. Может быть, действительно тромб? Как ты думаешь, Виктор?

— Вскрытие покажет, — пробурчал Виктор.

Наша машина была припаркована напротив ворот второй горбольницы. Если покойницу действительно собирались взять сегодня из морга, это скорбное мероприятие никак не могло пройти мимо нас.

Учитывая характер сегодняшней поездки, мы выбрали машину Виктора: на черной нам казалось удобнее участвовать в похоронах. К больнице мы подъехали на час раньше, чтобы исключить возможные случайности.

— Вскрытие! — отозвалась я. — В том-то и штука. Когда теперь оно состоится? И состоится ли вообще? Сейчас тело предадут земле, и без постановления прокураторы до него уже не добраться.

Виктор пожал плечами. Как обычно, он не был расположен впустую молоть языком. Меня же съедало внутреннее беспокойство, и, чтобы как-то от него избавиться, я болтала, не переставая.

— Как ты был прав насчет докторской сговорчивости! — опять начала я. — Теперь я почти уверена, что он встречался с тем разбойником и пошел у него на поводу. Как это выглядело конкретно, интересно? Наверняка, когда бандит понял, что за ним следят, он первым делом решил избавиться от сообщницы. В ту ночь он прямым ходом направился в больницу, понимаешь? Александр Михайлович как раз дежурил. В ту ночь они и решили судьбу Самойловой. Если бы знать заранее, что доктор может решиться на такое…