Дарья Телегина - Душные бандиты

— Угу, — пробурчала она, не желая вдаваться в подробности.

— Не волнуйтесь! — воскликнул мужчина. — Еще ничего не значит! Во-первых, запросто могли снимки перепутать! Во-вторых, часто так бывает: врачи говорят, что осталось жить, допустим, год, а человек мобилизует все резервы и перешагивает этот порог! Доктора только руками разводят, а он живет и живет! Вон взять хоть мою тещу — девятьсот первого года рождения, уж чего только у нее не нашли, а она, представьте себе, даже не собирается помирать! И никакая зараза ее не возьмет! — Последние слова собеседник выкрикнул сердито. Но Марию Даниловну мало интересовала его антипатия к пышущей здоровьем теще. Мысль ее уцепилась за предположение об ошибке; она задумчиво повторила:

— Снимки, говорите, перепутали?

— Да, да, бывает! Что там у вас? Затемнение? Патология в легочных полях?

— Спасибо, я, пожалуй, пойду, — резко пожала плечами Сухова, вовремя сообразив, что показывать снимок незнакомому человеку незачем, да и рискованно; а надежда на то, что кто-то из пациентов поликлиники носит в легких «лимонку» и именно его снимок попал к ней по ошибке, была достаточно невероятна даже для смелой фантазии Марии Даниловны.

Она поймала такси, решив, что промедление может быть смерти подобно, и поспешила разыскивать оперуполномоченного Алексеева.

По дороге машина несколько раз останавливалась, пожилая женщина подбегала к телефону-автомату, надеясь дозвониться до Петрухи, но все было безуспешно. На работе сообщили, что у него сегодня выходной день, а дома на звонок отвечал автоответчик, веселым Петрухиным голосом извещавший, что «сами знаете кто» находится «сами знаете где».

Пенсионерка Сухова не имела даже отдаленного представления о том, где искать Алексеева, и такси просто мчалось к Сенной.

Попросив водителя затормозить возле очередного автомата, Сухова выскочила, сжимая в руке последний жетон, ругая при этом безудержно щелкающий счетчик, праздного Петруху, его безответственного автосекретаря и прочие неприятности жизни вообще. Она подбежала к автомату, опустила жетон в щель и принялась накручивать диск, пожелав Алексееву провалиться вместе со своим выходным днем…

Раздались короткие гудки, но и пожелание пенсионерки Суховой отчасти осуществилось. Жетон, очевидно приняв гнев пожилой женщины на свой счет, провалился в недра телефона, и извлечь его оттуда не представлялось возможным.

— Ну что за день! — в сердцах выкрикнула Мария Даниловна.

Покопавшись в сумочке, она достала мятую купюру и устремилась вперед, заметив на довольно пустынной улице прохожего. На возмущенные выкрики шофера, решившего, что пассажирка собирается удалиться, не оплатив проезд, она не обратила внимания.

— Молодой человек! Пожалуйста! — вложив в голос максимум надежды, крикнула Мария Даниловна. Интонации получились столь жалобными, что любой, даже самый бессердечный прохожий остановился бы, подумав, что речь идет по меньшей мере о жизни и смерти.

Любой, но не оперуполномоченный Алексеев, который, разумеется, узнал свою знакомую, но застыл на месте только по причине неожиданной встречи, не сомневаясь, что Мария Даниловна сейчас попросит какой-нибудь пустяк.

— Здравствуйте! Какими судьбами? — шагнул он навстречу.

Пенсионерка Сухова хлопала глазами от изумления, впрочем недолго. Удача в течение всего дня явно сопутствовала ей, несмотря даже на то, что Мария Даниловна не хотела это признавать. Петруха — тот, кого она, казалось бы безуспешно, пыталась найти, стоял перед нею; но главное — дипломат, загруженный важными и опасными уликами, находился у пожилой женщины, поскольку она не могла оставить его в машине даже на время своих коротких пробежек к телефону.

«А рубль в сегодняшней программе… то есть на счетчике в такси, — вспомнила Сухова, — равен семи с половиной тысячам! С ума сойти можно! Что я, Рокфеллер, что ли? Русская, да не новая! Озверел этот таксопарк — такие деньги заламывать! И всего-то проехала из Гавани к Сенной… А сумма — ого-го! Что ж меня связывает с шофером? Да ничего, кроме моего недовольства относительно платы за проезд! Ну, о нем он сейчас и сам догадается!»

— Вперед! Срочно! Вопрос жизни и смерти! — зловещим шепотом крикнула Мария Даниловна и придала лицу столь решительное выражение, что хорошо знавший ее Алексеев немедленно послушался и бросился вдогонку Суховой, удаляющейся с редкой в ее годы скоростью.

— Туда, а затем туда! — обернувшись, сообщила она Петрухе и скрылась в проходном подъезде. Алексеев четко выполнил указания.