Максим Шахов - Властелин воли

– Слава богу, а где Оборнов?

– Вышел из вертолета, – усмехнулся Макшанцев.

– Как вышел?! – одновременно воскликнули Булдаков и подошедший к ним начальник управления ФСБ.

– Так, захотел почему-то и выпрыгнул…

– А кто же тогда летит в Москву? – генерал в недоумении посмотрел сначала на Макшанцева, затем на Булдакова.

Последний долгим внимательным взглядом уставился на начальника управления.

– Федор Георгиевич, а он один поехал в аэропорт?

– Точно, один, – подтвердил генерал, – мне только что позвонили, сказали, что его посадили в самолет…

– Кстати, когда он выходил из вертолета, у него из кармана выпала вот эта штука. – Макшанцев протянул чекистам какой-то пульт с кнопками. – Судя по блоку питания, радиус действия у этого пульта не менее ста километров…

– Товарищ генерал, я, кажется, понял ситуацию… И я могу предположить, кто сейчас сидит в самолете. Надо срочно остановить рейс на Москву. Такую комбинацию мог придумать только изощренный ум дьявола…

– Я, кажется, тоже начинаю понимать… – генерал сосредоточенно потер лоб. – Вот что, Евгений Петрович, бери моих ребят, кого хочешь, и дуй в аэропорт, а я здесь разберусь…

– Не успею, товарищи генерал, вылет через двадцать минут…

– Успеешь! У нас же вертолет, а я сейчас нажму на все клавиши, задержу. Кудасов, Померанцев, – Федор Георгиевич позвал своих подчиненных, – оружие при вас? Летите с Булдаковым в аэропорт…

Между тем на территории объекта шла уже напряженная оперативная работа: следователи ФСБ осматривали место происшествия, фиксировали его следы, фотографировали трупы; оперативники опрашивали единственного, оставшегося в живых охранника. Между ними бестолково толкался Эдуард Аристархович с Мусей на поводке.

«Как же так, как же так…» – растерянно восклицал он. Затем он наткнулся на Макшанцева.

– Болислав Илларионович! Вы живой!

– Конечно, а что со мной случится?

– Вы… выполнили работу?

– Выполнил и даже перевыполнил.

– Что вы имеете в виду? – Полянский уставился на коллегу.

– Ну, завтра вы узнаете. Извините, Эдуард Аристархович, я сегодня немножко устал, слишком много энергии потратил…

– Да-да, конечно, завтра можете взять отгул…

– Евгений Петрович, – Макшанцев позвал Булдакова, который беседовал с чекистами управления Кудасовым и Померанцевым.

– Слушаю вас, Болислав Илларионович, – Евгений Петрович повернулся к ученому.

– Вы не можете оказать мне небольшую услугу? Можете дать мне на минуту ваш пистолет?

– Конечно, Болислав Илларонович, только зачем он вам?

– Завершить сегодняшний эксперимент, – Макшанцев взял пистолет из рук чекиста, – скажите, как ввести его в боевое состояние?

– А вот здесь рычажок передвинуть и теперь затвор передернуть… да, вот так… только что вы хотите делать?!

– Ничего особенного… – Болислав Илларионович достал из кармана небольшой приборчик со штекерами, размером чуть больше спичечного коробка, положил его на землю, и, приставив дуло пистолета к нему, выстрелил в него.

– Зачем?! – закричал Полянский.

– Так надо, Эдуард Аристархович, чтобы не будить дьявола.

– Что он сделал? – спросил Полянского Булдаков.

– Он уничтожил биоретранслятор, а без него прибор – просто груда металла…

Через ворота на территорию института вошел Михаил. Он нес тело Тамары. Подошел к газону у фонтана, осторожно положил женщину на траву, встал перед ней на колени. Евгений Петрович подошел к нему:

– Михаил?! – обратился он к нему.

– Да, – Михаил поднял к нему лицо. Больше он ничего не мог сказать. Он плакал.

Посадка на самолет на Москву была проведена вовремя, но самолет все еще стоял на посадочной площадке. Пассажиры, утомленные посадкой и летней жарой, нервничали, некоторые ворчали. Трап не убирали, и старшая стюардесса прошла в кабину пилотов.

– Из-за чего задержка, командир?

– Ждем какую-то шишку, – раздраженно пояснил пожилой пилот, – что-то везет нам сегодня на них. Полчаса назад фээсбэшники посадили одного, без досмотра, сейчас второго доставят…

– Да уж, – согласилась бортпроводница. – Чаю принести, командир?

– Потом, Наташенька, когда взлетим.

Анатолий Иванович сидел во втором салоне самолета на самом последнем сиденье и напряженно смотрел сквозь окно иллюминатора. Посадка прошла быстро и гладко. Уж что-что, а это у них отработано, со злорадством констатировал Анатолий Иванович. В служебном кабинете фээсбэшников он просидел минут пять. После этого высокий плотный мужчина в штатском, который встретил его у входа в здание аэропорта, принес ему удостоверение Оборнова вместе с билетом, повел его через служебный вход.