Максим Шахов - Боец особого назначения

– И как он отреагировал?

– Правильно. Генпрокурор у нас, Витя, слава богу, на своем месте. Вот замов бы его неплохо прошерстить густой гребенкой, но это уже не в нашей компетенции. В общем, материалы по концлагерю он сегодня же доложит на самый верх. Это первое. Второе – он дал указание обеспечить нам беспрепятственный доступ ко всем делам по Чечне. Ясно?

– Так точно, товарищ следователь!

– Тогда выкладывай свои соображения насчет того, как лучше организовать эту работу…

Волочкова служитель клуба провел в кабинет, когда Миша уже начал нервничать. Ответственному сотруднику аппарата Совбеза было лет под шестьдесят, но выглядел он моложаво. Особый шарм Волочкову придавали огромные голубые глаза. Правда, сейчас под ними залегли темные круги, да и сам Волочков выглядел мрачновато…

– Здравствуйте, Василий… Василий…

– Степанович… – подсказал Смирницкий.

– Да-да, я помню, – кивнул Бродский. – Присаживайтесь, пожалуйста, Василий Степанович. Позавтракаете с нами?

– Спасибо, я и так опаздываю, – покачал головой Волочков, опустившись на стул.

– Ну что же, это даже лучше, – не стал настаивать Бродский. – Тогда перейдем сразу к делу. Андрей Петрович уже ввел меня в курс вашей с ним беседы. Переговорили вы с дочкой?

– Переговорил… – еще больше помрачнел Волочков.

– Она согласилась?

– Скажем так, мне удалось ее убедить, что это необходимо для… для…

– Для вашего с ней безоблачного будущего, – подсказал Бродский. – В дальнейшем, Василий Степанович, давайте не зацикливаться на мелодраматических моментах. Я понимаю, что далось вам это непросто, но мы услуг не забываем. По-моему, вы в этом имели возможность убедиться…

– И не раз… – вставил свои пять копеек Смирницкий.

Бродский недовольно зыркнул на него и продолжил:

– Итак, что же вы успели разузнать? Только по существу!

– Ситуация там следующая, – вздохнул Волочков. – Установить личность убийцы пока не удалось. Поэтому Логинов, это подполковник ФСБ, который…

– Мы знаем, кто такой Логинов, Василий Степанович, так что не отвлекайтесь.

– Так вот, Логинов этот от бесперспективности, что ли, ухватился за совершенно призрачную улику – амулет в виде зуба, случайно потерянный киллером в сервисном центре…

– В каком сервисном центре?

– В том, в котором обслуживался «Мерседес» Малькова.

– А-а, понятно… И что?

– И выехал, вернее, вылетел в Егорьевск.

– Это где?

– Кажется, на границе Курской и Белгородской областей.

– Понятно… – задумчиво прикусил губу Бродский. – И что? Есть хоть какой-то результат?

– Вот этого я не могу сказать. Если Логинов там что-то и накопал, то проинформировал он об этом только руководителя следственной группы Архипова. А моя дочка там выполняет больше технические…

– Мы это знаем, Василий Степанович. Но, кроме выполнения в следственной группе чисто технических функций, ваша дочь, простите, еще и спит с этим Логиновым, так что…

– Точнее – спала, – вздохнул Волочков, переведя взгляд в угол.

– Ну спала, какая разница? – нервно посмотрел на него Бродский.

– Разница в том, что как раз когда я был у нее, – по-прежнему глядя в угол и еще больше мрачнея, проговорил Волочков, – ей из Егорьевска позвонил Логинов. И у них состоялся очень неприятный разговор – Клава даже вышла в другую комнату…

– Что за разговор?

– Не знаю подробностей, но она вернулась в слезах. В общем, они вдребезги разругались…

– Как разругались?! – вскрикнул Бродский. – Вы что, шутите?

– Да какие тут шутки? Клава моя единственная дочь, и я… и я…

– Да при чем тут вы? У Логинова с вашей дочкой что случилось-то? Из-за чего они разругались, а?

– Простите, но я в личные дела своей дочки соваться не привык! – возмутился Волочков. – Тем более заглядывать к ней в постель!

– Так привыкайте! – грохнул кулаком по столу Бродский. – Тоже мне отец благородного семейства выискался! Зажрались вы, господа хорошие, на своих постах, забывать стали, кто вас в Белый дом попроталкивал! Ничего, я вас в чувство приведу! Понадобится – и в постель будете заглядывать, и свечку держать! – На несколько секунд в кабинете клубного ресторана повисла тишина. Бродский схватил свой стакан с апельсиновым соком и осушил его в три глотка. Потом утерся тыльной стороной ладони и уже почти спокойно спросил:

– Ясно?

– Ясно…

– Ясно… – один за другим ответили Мишины собеседники.

– А если ясно, то к вечеру у меня должна быть самая последняя информация о ходе следствия. И как вы ее добудете, меня не интересует! Хоть презервативы на головы надевайте и прячьтесь под кроватями, хоть свечки держите, хоть с Архиповым в бане парьтесь… Мне важен результат. Все. Разбегаемся. Встречаемся здесь же. Во сколько, уточните у моего секретаря…