Максим Шахов - Боец особого назначения

Логинов невольно сунул руку в карман и погладил пальцем гладкую поверхность зуба. Потом спохватился, резко выдернул руку и пробормотал:

– Тьфу ты! Чертовщина какая-то…

Едва дождавшись посадки, он вытащил мобильник и позвонил следователю. Тот ответил не сразу, Виктор успел занервничать.

– Архипов, слушаю…

– Это я, Аркадий Антонович…

– Кто – я?

– Кто-кто, Логинов! В общем, мы только что приземлились, ждите, я через часик подъеду…

– Что значит ждите? Мы же с тобой на завтра договорились!

– Да мало ли что мы договорились? Я всю дорогу думал об этом чертовом письме! Это бомба! Понимаете?

– О господи, Витя! Да у нас в Генпрокуратуре таких бомб вагон и маленькая тележка! И ни одна из них не взорвалась, потому что пожарные всегда начеку… Не зальют, так подмажут. У меня вон дело по приватизации знаешь, как развернулось? Вовек не догадаешься! Те же акционеры, которых облапошили, написали на меня коллективное заявление. Называют новым Вышинским и требуют прекратить репрессировать честных предпринимателей… Ну, ладно, все равно не усну теперь. Приезжай, почитаем, что там тебе киллер написал…

Через час с небольшим Логинов вошел в знакомый кабинет в Генпрокуратуре и поздоровался с Архиповым. С виду «важняк» был прежним – все та же роскошная черная шевелюра, мясистый нос и кустистые брови, придававшие физиономии Аркадия Антоновича свирепое выражение. А вот глаза были другими. Не живыми и умными, как пару дней назад, а смертельно уставшими. Крепко, видно, взялись за следователя «приватизаторы»…

– Вот, держите, – сказал Виктор, положив на стол перед Архиповым тонкий «файл». – А я пока себе чаю вашего заварю, если не возражаете. Устал что-то…

– Завари, Витя, завари, – кивнул «важняк» и углубился в чтение…

Избитую до потери сознания тетю Варю бросили в каменный мешок, залитый дождевой водой. Забинтованного, стонущего Хункар-пашу бережно засунул в «уазик» и повез в Итум-Кале Апти Байсогулов.

Напуганные гоблины-охранники отвязали кавказских овчарок и погнали узников в Аргунское ущелье. Поступок тети Вари напугал их, и в этот раз охраны было вдвое больше против обычного.

Шла колонна, злобно рычали овчарки, хлюпала под ногами грязь. Дождь прекратился. Безмолвствовали и люди. Молчали узники, молчала и охрана. Все понимали, что сегодняшнее происшествие так просто не закончится…

День на стройке прошел как никогда спокойно. Пленники сосредоточенно работали, охранники никого не трогали. Только овчарки изредка пытались цапнуть кого-нибудь в силу своей злобной кавказской натуры…

Все с тревогой ждали вечера, и он наступил. Едва колонна втянулась в ворота лагеря, как все увидели, что «уазик» начальника лагеря стоит на прежнем месте.

Услышав лай, из домика Хункар-паши выскочил Апти. Не было в нем прежней вальяжной уверенности садиста. Зато была злоба – жуткая, звериная, волчья…

– На плац козлов! – зарычал Апти. – Быстрее!

И снова выстроили на плацу узников. Апти окинул шеренги взглядом и кинулся к домику начальника лагеря. На полусогнутых, словно провинившийся пес…

Поскребся Апти в вагончик, словно мышь, и, согнув спину, нырнул внутрь. Через пару минут дверь снова распахнулась. Первым на пороге показался Апти. Он поспешно оглянулся и почтительно отступил в сторону. Секунду спустя на порог шагнул Хункар-паша. И пошатнулся…

Апти тут же подхватил своего начальника под локоть и помог спуститься вниз. Тут уж все рассмотрели, что левая половина обезьяньего лица уродца наискось забинтована. Поверх повязки криво сидела фуражка с высокой тульей…

Спустившись с крыльца, уродец оттолкнул Апти и быстро зашагал к плацу. Его правый глаз сверкал злобой, в руке начальник лагеря сжимал шомпол от «АК»…

Жалко выглядел Хункар-паша, как триста лет назад Карл XII под Полтавой. Вернее, даже как жалкая копия Карла. По воле некоторых высокопоставленных российских деятелей история повторилась – в фарсе…

Хункар-паша приближался к плацу, за ним семенил согбенный садист Апти. Охрана и узники безмолвствовали. Наконец начальник лагеря остановился посреди плаца и окинул шеренги злобным взглядом.

– Козлы, – рявкнул он, – сегодня ваша русская свинья лишила меня глаза! Эта сука подняла руку на меня! Но так это ей не пройдет! Сейчас вы увидите, что с ней будет! Тащите ее сюда!

Гоблины-охраники бросились выполнять приказ, и вскоре тетю Варю выволокли на плац. И поставили на колени у блестящих сапог Хункар-паши.