Максим Шахов - Шанс только один

И Мэри, как и сказал ей Глеб, покинула гостиницу не через парадный, а через черный ход. Далее ее путь пролег через задворки хозкорпуса к переулку, из которого Клер вынырнула к строящемуся дому. По случаю выходного стройка замерла. Охранник дремал у ворот с противоположной стороны. Мэри протиснулась в щель и направилась между штабелями к остановке – в точности так, как ее проинструктировал Каплер. Журналистке было невдомек, что «поросенок» отнюдь не поджидает ее в кабачке в припортовом квартале, а тщательно отслеживает ее перемещения от самой гостиницы…

Логинова Аникеев дожидался у бокового подъезда ФСБ. Наконец подполковник вышел и странной механической походкой направился по улице. Леня двинулся следом. Улучив момент, он нагнал шефа и уткнул ему в поясницу пистолет.

– Тихо! Не ожидали, шеф? Зачем вы хотели меня убить?

– А, так ты сам пришел! – скрипучим голосом проговорил Логинов, развернулся и протянул к горлу Аникеева руку-клешню…

И только тут Леня увидел, что это вовсе не Логинов, а киборг. Искусно сделанный, но явно неодушевленный.

Аникеев дернулся, проснулся и увидел рядом Анну.

– Ты чего? – спросила она чуть хриплым со сна голосом.

– О господи! – вздохнул Леня. – Чур меня, чур…

– Неужели я такая страшная без косметики? – обиделась Анна, окончательно просыпаясь.

– Да нет, – улыбнулся Леня, целуя ее в носик. – Дело не в тебе.

– Эй, эй! Мы так не договаривались! Я тебе что, наложница? Убери руки!

Но руки Аникеев не убрал, в результате чего в следующие пятнадцать минут в комнате раздавались исключительно нечленораздельные звуки – ахи, вздохи, стоны и скрипы…

Наконец Аникеев сделал свое черное дело и плюхнулся на бок.

– А говорила – не хочу…

– Кобель… – блаженно вздохнула Анна. – И угораздило же меня с тобой связаться. У вас на Лубянке все такие?

– У нас на Лубянке всякие есть. Импотенты тоже попадаются, но тебе повезло. Кстати, у меня, кажется, родилась гениальная идея.

– Это когда она у тебя родилась? Когда ты на мне пыхтел? – приподнялась на локотке Анна.

– Не опошляй святое. Нет, идея у меня родилась во сне.

– Во сне?

– Да!

– И что за идея?

– Насчет вчерашнего разговора с Логиновым.

– А конкретнее?

– Конкретнее – я болван!

– Самокритично. А еще конкретнее?

– Я вчера был не в лучшей форме, поэтому упустил из вида сразу три важные детали. Вернее, четыре. Деталь первая: наш разговор с Логиновым прервался на пару секунд. Вторая: после этого голос Логинова изменился. Третья: он стал разговаривать по-другому…

– Что значит по-другому?

– Употреблять не характерные для себя слова и обороты. И деталь четвертая: в конце он велел мне немедленно избавиться от телефона и не отвечать ни на какие звонки! Улавливаешь?

– Ты хочешь сказать, что вместо Логинова с тобой говорил кто-то другой? Типа Галкина?

– Молодец! – чмокнул Анну в носик Аникеев.

– А разве такое возможно? Я имею в виду – технически?

– В наше время все возможно. Были бы деньги.

– Так, значит, вчера тебя просто заманили в ловушку?

– Да, – вздохнул Леня. – Вот такой я идиот.

– На твоем месте любой бы попался, – погладила Аникеева Анна. – Значит, надо снова связываться с Логиновым?

– Да, – кивнул Леня. – Да…

– Я готова!

– Да нет, Ань. Звонить буду я. Ты не сможешь определить, ответит Логинов настоящий или нет.

– А ты сможешь?

– Теперь – да!

– Тогда тебе нужно замаскироваться! И я знаю как!

Тропинка изогнулась, повернув за штабель, и тут сбоку к Мэри шагнул Глеб. Женщина в испуге отшатнулась и обязательно бы вскрикнула, но Красовский предусмотрительно зажал ей рот.

– Тс-с! – прошипел он.

Мэри что-то замычала, но Глеб со словами: «Тихо! Я сейчас все объясню…» – подтолкнул ее к входу в подвальное помещение строящегося здания.

Под ногами захрустела крошка, в полумраке Мэри оступилась и обязательно упала бы, но Глеб крепко держал ее. Повернув за угол, он втолкнул американку в едва освещенную каморку и только здесь отпустил.

– М-мы где? – растерянно спросила Мэри.

– На месте, – усталым голосом сказал Глеб и прислушался. – Кажется, порядок, да, Мэри Поппинс?

– П-при чем тут Поппинс? – спросила слегка пришедшая в себя Мэри.

– При том, что она в одном фильме поет песенку: «За грехи людские плата – непогода, непогода! Не простуда, не ангина, посерьезнее беда – полгода плохая погода, полгода совсем никуда…» Меня эта проклятая кейптаунская жара просто сводит с ума. А тебя, Мэри, а?