Максим Шахов - Строго конфиденциально

– Ясно, – сказал Петров. – И как мы это будем выяснять? Как обычно?

– Как обычно.

– По адресу, который он указал в миграционной карте? Седьмая станция Большого Фонтана? Долго же нам придется его искать…

– Я же говорил, отсталый ты тип, Петров. На курсы тебе надо повышения квалификации.

– Я был недавно…

– У тебя кто сейчас в разработке по взяточничеству? Замначальника РОВД?

– Да.

– Вот и славно, по дороге как раз заполнишь бумаги…

Переехав через переправу, Мамонт вытащил телефон и сказал:

– Выключи радио!

Петров щелкнул кнопкой. Мамонт набрал какой-то номер.

– Алло! – послышалось в трубке.

– Хрю-хрю! – сказал Мамонт.

– Мяу-мяу! – послышалось в ответ.

Петров с трудом сдержался, чтобы не заржать во весь голос. Мамонт толкнул его локтем. Петров замахал руками и отвернулся к окошку, мелко трясясь от беззвучного хохота.

– Привет, как дела, киска?

– Пока не родила, поросенок… Да и отчего, если ты появляешься как ясное солнышко раз в неделю?

– Работа, – вздохнул Мамонт. – Ты же знаешь, у нас очередная пертурбация.

– Ты меня что, собрался бросить?

– С чего ты взяла? – искренне удивился Мамонт.

– Три дня уже не звонишь…

– Так я же говорю, киска, работа. Я знаешь как соскучился?

– Как?

– Ты мне каждую ночь снишься.

– Врешь…

– Правда.

– И как же я тебе снилась сегодня?..

Мамонт вздохнул и покосился на Петрова. Тот уже справился со смехом. Под взглядом шефа майор пожал плечами и демонстративно заткнул пальцами уши.

– Алло! – послышалось в трубке. – Что, наврал, да?

– Нет, конечно. Мне снилось, что ты пришла ко мне в гости…

– Ну-ну?

– Я тебя встретил в прихожей, и ты, как всегда, попросила снять с тебя твои высоченные «шпильки». Я начал снимать, а на тебе была та черная юбка с разрезом…

– И что?

– Я не выдержал и сунул под нее руку. Провел по краю чулка, а потом добрался до трусиков. А ты задрожала и закинула ногу мне на плечо…

– Все, хватит, прекрати немедленно!

– Но ты же сама хотела узнать, что мне снилось. А дальше было знаешь что? Дальше ты вцепилась в мою голову руками и…

– Паша, я тебя убью! Я еще на работе, а после твоих рассказов я уже ничего не смогу написать…

– Я тебе помогу, киса. Минут через тридцать заеду. Я правда соскучился…

– Паша!

– Хрю-хрю! – сказал Мамонт и отключился.

Петров добросовестно изучал темную обочину.

– Эй! – позвал его Мамонт. – Оглох, что ли?

– А-а, уже все, шеф? Договорились?

– Договорились… Открой «бардачок», там где-то папка с бланками. Пиши постановление.

Составлять в дороге процессуальные документы было неудобно, «Мазду» прилично трясло. Но Петров к такому привык. В свете лампы «бардачка» он пристроил на коленях папку и принялся кропать постановление, изредка консультируясь с Мамонтом…

Мамонт припарковал «Мазду» у старинного, недавно отремонтированного здания. В нем светилось только два окна на втором этаже да внизу, в вестибюле, проглядывал за стойкой экран небольшого телевизора.

– Жди, я пошел, – сказал Мамонт, выбравшись из машины с папкой.

– Счастливо! – хитро улыбнулся Петров.

Входная дверь была закрыта. Звонка проектом предусмотрено не было, поэтому Мамонт постучал в стеклянную дверь. Мент-охранник смотрел футбол и стука не услышал.

Мамонт забарабанил сильнее. Мент недовольно оглянулся и пробормотал:

– Кого это хрен принес?

Выбравшись из-за стойки, он быстро прошел к входной двери. Над фасадом здания горел фонарь. Но козырек над входом бросал косую тень.

Мент рассмотрел только ноги в навороченных кроссовках, джинсы и папку.

– Закрыто! Чего барабанишь? – недовольно рявкнул он. – Завтра приходи!

– Ты ко мне сам завтра придешь, с объяснительной! – беззлобно сказал Мамонт. – Я к Халецкой, открывай!

– Ой! – засуетился мент с запором. – Извините, не признал в кроссовках! Здравия желаю!

– Привет! Какой счет? – покосился Мамонт на телевизор.

– Ноль-ноль пока, возятся полтора тайма в середине поля, смотреть не на что… Я вам сейчас свет включу, а то на лестнице темновато!

– Не бойся, не заблужусь…

Легко взбежав на второй этаж, Мамонт прошел по коридору и нырнул в просторную приемную. Секретарши уже не было. Павел приоткрыл дверь и сказал:

– Тук-тук! А вот и я!

В еще более просторном, нежели приемная, кабинете в большом офисном кресле сидела женщина лет тридцати трех. Стол перед ней был завален кипой бумаг.