Максим Шахов - Строго конфиденциально

– Как тормознут, так и отпустят, – небрежно махнул ветеранской карточкой Павел Архипыч. – Они ж не дурные, чтобы со старыми чекистами связываться…

Майор Петров был повыше Мамонта и покрупнее. В костюме при галстуке он выглядел вполне благообразно и даже интеллигентно, хотя это впечатление портила излишне короткая стрижка и жесткий взгляд с недобрым прищуром.

Петров был, пожалуй, одним из лучших оперативников УСБУ. Однако всякая медаль имеет оборотную сторону. Петров был современным вариантом Глеба Жеглова. Он знал, наверное, больше грязных приемов, чем самый прожженный бандюк. И не стеснялся ими пользоваться, если возникала необходимость.

– Разрешите, шеф? – спросил Петров.

– Садись, – небрежно кивнул Мамонт.

Они сегодня уже виделись на обязательной утренней летучке. Мамонт на ней поинтересовался, как обстоят у Петрова дела с бумагами. Петров ответил уклончиво. Бумаги были не его стихией.

– Все дела отставить! – велел Мамонт. – Вечером доложишь, что успели накропать за день.

– Вот блин, – вздохнул Петров. – Я что, Достоевский, на каждого беспредельщика «Преступление и наказание» писать?

– На Достоевского ты, Петров, не тянешь. Таланта маловато, в одном предложении по три ошибки делаешь. Но Чейза я из тебя сделаю. Через две недели из Киева приезжает комиссия. К этому времени все бумаги должны быть в порядке, я предупреждал?

– Предупреждал-и… – вздохнул Петров.

Один на один они с Мамонтом были на «ты». На людях следовало придерживаться официоза.

– Докладывать теперь будешь дважды в день, – продолжил Мамонт. – Утром и вечером…

– А вечером-то зачем?

– Буду проверять и, если что, домашние задания давать. Или вам сразу устроить группу продленного дня?

– Нет! Я все понял, шеф! – от греха подальше закивал Петров. – Вопросов нет!

До вечера было еще далеко, поэтому майора несколько удивил вызов Мамонта. Распахнув полы пиджака, Петров присел и тоскливым голосом начал:

– Авдеев пишет протоколы… Зайчук приводит в порядок…

– Молодцы! – равнодушно кивнул Мамонт. – Только об этом вечером доложишь, как договаривались.

Петров был старшим оперуполномоченным, в его подчинении находились два младших оперативника – Зайчук и Авдеев. Однако до их успехов Мамонту, казалось, и дела нет…

Петров переменился в лице.

– Что-то случилось, шеф? Да? – почти радостно спросил он.

– Да как сказать, – посмотрел на майора Мамонт. – У меня тут кое-какие мысли возникли.

– Что за мысли?

– Сейчас изложу. Только мысли эти пока на уровне домыслов. Так что начальству о них знать не стоит. Понял?

– А то! – хмыкнул Петров.

– Тогда слушай… – В течение следующих трех минут Мамонт обрисовал ситуацию.

Лицо Петрова в конце приобрело откровенно скептическое выражение.

– Я, конечно, извиняюсь, шеф, я все проверю, вопросов нет. Только все это как-то… – Петров умолк, подыскивая нужное слово.

– Смахивает на горячечный бред, – подсказал Мамонт. – Да?

– Не, ну не совсем, но…

– Это, Петя, потому что ты не знаешь, кто этот Логинов.

– Нет, почему, ты же сам сказал, эфэсбэшник…

– Эфэсбэшник эфэсбэшнику рознь, – улыбнулся Мамонт. – Иди сюда, просмотри вот это для сведения…

Мамонт поднялся со своего кресла и открыл «скачанное» неизвестно откуда компьютерное досье на Логинова. Петров сел на место начальника и принялся читать строки на мониторе. Минут через десять он перевел дух и покачал головой:

– Да-а, крутой мэн! За таким надо следить день и ночь только из-за его послужного списка… Но моих Зайчука и Авдеева он мигом срисует. Тут, шеф, «наружка» нужна. С подстраховкой и маскарадом.

Куривший у окна Мамонт повернулся:

– Брысь на свое место… Маскарада, Петя, не будет. Придется заменить художественной самодеятельностью. С тобой в главной роли. Слушай, что надо сделать…

«Форд» покатился с горки, набирая скорость. Край кручи не выдержал веса машины, обвалился. Вместе с кусками глины «Форд» полетел вниз, перекувырнулся и тяжело плюхнулся в воду.

– Порядок! Теперь их не скоро найдут! – отряхнул руки Павел Архипыч. – Все, поехали, Витя. А то я совсем опаздываю!

В машине Логинов спросил:

– Так кто они, Пал Архипыч?

Старый чекист хитро улыбнулся, вытащил мобильник и положил его на торпеду.

– Слушай! Я все записал…

В динамике что-то коротко пискнуло, потом послышался голос с легким акцентом:

– Я, Муса Эхиндиев, 1981 года рождения, хочу добровольно сделать следующее заявление. Ф-фух!.. Мы тут ни при чем вообще! Клянусь, да! Это все Лечи. Мы сидели в кафе с блядями, вообще собирались ехать домой драть их. Я и Аслан. А тут подошел Вахид и позвал Аслана. Я остался с блядями. Потом Аслан вернулся и сказал, что есть дело. Я вообще ничего не знал. А он сказал, что есть один старик. Его надо умыкнуть. За это Лечи нам заплатит три штуки баксов. Вахид сказал адрес и все остальное. И мы поехали. Все!