Максим Шахов - Строго конфиденциально

– Дам на лапу, отстанут, – пожал плечами Вахид, выбираясь из машины.

Он чувствовал себя абсолютно спокойно. Лечи же кожей ощущал опасность. Он не мог этого объяснить, просто чувствовал неладное.

Инспектор представился и мельком глянул на документы. Они были в абсолютном порядке.

– Я что-то нарушил, да? – спокойно поинтересовался Вахид.

– Да нет, – махнул головой инспектор, – просто вашу машину разыскивают по поводу ДТП…

Лечи в машине напрягся. Вахид с улыбкой спросил:

– Какое такое ДТП?

– Сейчас уточню…

Инспектор потянулся к рации. Вахид покосился на Лечи. Тот сделал едва заметный знак. Мол, если что, инспектор твой. Вахид кивнул.

Лечи оглянулся на патрульную иномарку. Водитель ее особых признаков беспокойства не выказывал. Чеченец облизнул губы.

Он ничего не понимал. Впервые за все время пребывания на Украине они привлекли внимание правоохранительных органов. Это в Москве кавказцев тормозили на каждом углу. В Одессе они чувствовали себя абсолютно свободно.

Инспектор переговорил с кем-то по рации. Потом повернулся к Вахиду:

– Вы были в районе Пересыпского моста около часа назад?

– Пересыпского моста? Нет… Мы на рынке все время были, – кивнул в сторону промрынка «7-й километр» чеченец. – А в чем дело?

– Час назад в районе Пересыпского моста произошло ДТП. «Девятка» синего цвета слегка зацепила «ВАЗ» «седьмой» модели и скрылась с места.

– Ну а я-то тут при чем? – пожал плечами Вахид.

– Владелец «семерки» указал ваш номер…

– Мой? Это какая-то ошибка!

– Возможно. Сейчас проверим, – сказал инспектор, направляясь к передней части машины.

Окинув взглядом пластмассовый бампер, он недоуменно хмыкнул. Потом не поленился заглянуть под него. На лице инспектора отразилось удивление. Бампер, конечно, можно поменять за час, если очень сильно постараться. Но вот нанести на него недельную пыль – это практически невозможно…

– Странно, – сказал инспектор. – Наверное, владелец «семерки» действительно что-то перепутал…

– Конечно, перепутал, – заверил Вахид. – Мы все время на рынке были. Какой мост?

Впрочем, инспектор не первый день работал в ГАИ, поэтому на всякий случай бегло осмотрел «девятку» со всех сторон. И не обнаружил ни малейшего намека на какие-то повреждения.

Вахид следовал за ним, искоса поглядывая на Лечи. Тот настороженно ожидал, что будет дальше. Инспектор не обращал на пассажира «девятки» абсолютно никакого внимания…

Наконец гаишник перезвонил кому-то по мобильному и доложил ситуацию. Выслушав ответ, он повернулся к Вахиду:

– У меня к вам никаких претензий. Но вам лучше прямо сейчас подъехать в автоинспекцию и переговорить со следователем…

– С каким следователем?

– Который занимается ДТП… Только он может дать команду прекратить поиск. Иначе вас будут тормозить на каждом углу. Всего доброго! Счастливого пути!

– Всего доброго! – взял документы Вахид.

Инспектор, потеряв к «девятке» всякий интерес, двинулся к патрульной машине. Вахид быстро сел в «девятку» и тронулся с места.

– Какой-то козел просто номер перепутал!

Лечи молчал. Он все слышал. Все действительно выглядело, как досадное недоразумение. Тем более что их отпустили…

Но чувство опасности не давало Лечи покоя. Он неотрывно смотрел в зеркало на удаляющихся гаишников, которые о «девятке», похоже, и думать забыли.

– Так что будем делать? – напомнил о себе Вахид. – В ГАИ едем?

Лечи повернулся к нему и сказал:

– Еще не знаю…

С этими словами Лечи вытащил мобильник и позвонил в Москву брату.

Тот был для него непререкаемым авторитетом. После паузы механический голос сообщил, что абонент недоступен.

Лечи нахмурился еще больше. Он не мог связаться с Ильясом с самого момента выстрела на ильичевской переправе. Такого не было еще никогда…

Некоторое время Лечи думал. Потом сказал:

– Высадишь меня на остановке…

Машину Логинов припарковал на Преображенской у Соборки. Чуть в стороне и сзади сражались за столиками под навесом шахматисты. Там же неподалеку галдели футбольные болельщики. Не бескрышные сопливые фанаты, а солидные люди в возрасте, с многолетним стажем.

Соборка многие годы была своеобразным одесским Гайд-парком, где даже в советские времена каждый мог свободно высказать свое мнение – насчет того, когда одесский «Черноморец» наконец станет клубным чемпионом Европы. Или насчет очередной смены главного тренера сборной.