Арч Стрэнтон - Скалолаз. В осаде

Роберт кивнул головой, под перекрестными взглядами офицеров подошел к столу и сел на стул с прямой и высокой спинкой.

Он ощущал взгляды капитанов и адмиралов всем телом, и ему казалось, что его пронзают длинные ледяные иглы.

— Мистер Брейкер, — металлическим тоном произнес командующий, не дожидаясь, пока Роберт усядется.

— Вы должны быть с нами предельно откровенны. Нам нужны ответы — и нужны сейчас.

Он нажал на кнопку и сказал кому-то:

— Здесь мистер Брейкер. Говорите.

— А, Бобби! — раздался из вмонтированных в стол динамиков голос Солиста. — Ну, Киллер, как у тебя дела?

Роберт сразу узнал этот голос. Но от этого ему совсем не стало лучше. Совсем не стало.

— Хеллоу, Томас, — изо всех сил стараясь сдерживаться, спокойным голосом произнес Роберт. — В чем дело, что случилось?

— Случилось то, что если ваши суда или самолеты будут приближаться к нам на расстояние менее ста миль, мы будем уничтожать их немедленно вместе с экипажами.

— Ты так думаешь? — спросил Роберт.

— Да чего тут думать Бобби! У меня тридцать два «Томагавка» под пальцем, не считая всего остального, — засмеялся Солист. — Можешь сообщить прессе, будешь в центре сенсации.

Офицеры не сводили в Брейкера глаз.

— Не вколачивай баки! Ты не знаешь кодов запуска! — отчаянно крикнул Роберт.

— Да? — удивился Солист. — Ну что ж… Попробую угадать. Шесть-шесть, семь-семь… Пять… Два-ноль, четыре! Не так ли?

Роберт ударил себя кулаком по лбу.

— Это безумие, — прошептал он.

— Будь поосторожнее с этим словом, Киллер, — тут же ехидно посоветовал ему Солист. — Ты уже один раз употребил его в разговоре со мной.

— Мистер Вильямс, — сказал командующий. — Это адмирал Паркер. Объясните нам, с какой целью вы это все делаете.

— Здрасьте, адмирал! — с готовностью приветствовал его Солист. — Шесть месяцев назад ваш паренек Роберт Брейкер отменил операцию «Клеопатра». Вместе с ней он отменил еще двух ребятишек из моей команды и, вы знаете, потом он пытался отменить и меня! И я так понял, что будущее мне определено, не так ли, Брейкер? Ты что, Киллер, сукин сын вонючий, думал, что я буду сидеть и ждать, пока ты не прикончишь меня? — заорал в динамиках голос Солиста.

— Да нет, Томми, ты понимаешь, — забормотал Роберт, вытирая лоб.

Под взглядами офицеров ему хотелось испариться, провалиться сквозь землю, стать незаметным мышонком, удрать в нору и не высовываться три года.

— Сейчас… — запинаясь, промямлил он. — Сейчас у нас так немножко… Это… того… все, в общем, так запуталось, все в таком хаосе…

— В хаосе?! — закричал Солист. — Проснись, Брейкер! Ты знаешь, как и я, что хаос и безумие поглощают весь мир! Это только начало! У нас не осталось нефти! Болезни передаются от человека к человеку! Вымирают леса! Озоновый слой все меньше и меньше!..

Окружавшие Солиста Круль и бандиты захихикали.

— …Мировой океан превращается в помойную яму! Засирают космос вокруг Земли! И никто не хочет ничего знать! Так продолжаться дальше не может! Правительства скоро падут, и во всем мире воцарится анархия! — закончил Солист. Все находящиеся в бункере командующего, выразительно переглянулись друг с другом.

— Том, — твердо сказал Роберт. — Что ты собираешься делать?

— Да ты понимаешь, Бобби, что бы я ни сделал, это — все-равно неизбежно. Я надеюсь, вы согласитесь с этим.

— Не обязательно, — взглянув на офицеров, сказал Роберт.

— Ну вот, видишь, — сказал Солист. — Видишь, Брейкер! Ты не можешь со мной спорить или торговаться, не можешь предложить мне кусок дерьма под видом каких-то психологических обследований. Это — философия!

— Хорошо, хорошо! — прервал его Роберт. — То, что ты сделаешь, эго неизбежно.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Солист. — А теперь посмотри, посмотри только на мою жизнь. На мою сладкую, хрупкую жизнь, которую вы все хотите уничтожить! Меня не было с хиппи в шестидесятые годы, а если бы был, я внес бы свой вклад в революцию, и все, глядишь, было бы по-другому!

— Послушай, Том, если это о том, что ты хочешь снова пережить шестидесятые годы, ты можешь забыть об этом! Ваше движение умерло!

— Да! Конечно! — возбужденно заговорил Солист.

— Движение идет, некоторое время развивается, затем замедляется, останавливается и все, его нет, но революция… Революция всегда возвращается, и бьет тебя по лицу! Вы хотели убить меня, так что добро пожаловать в Революцию!

Ответом ему было гробовое молчание, Солист тоже помолчал, а потом добавил: