Арч Стрэнтон - Скалолаз. В осаде

Умывшись, он вернулся и стал методически одеваться.

Зазвенел будильник, Кейт нажал на кнопку и вышел на палубу.

Ядерный ракетоносец ВМС США «Миссури» уверенно рассекал носом гладь Тихого Океана. День был солнечный и спокойный, дельфин-афалина весело выпрыгивал из воды перед мощным крейсером, и ничего не предвещало никакого несчастья и никаких неприятностей.

Кейт стоял, облокотившись о фальшборт, смотрел на ослепительно синюю воду, на такое же небо, на четкую линию горизонта и убеждал себя в несерьезности происшедшего.

«Да, конечно, — говорил он себе, — этот сон никогда не обманывал тебя. Это правда. Он никогда не снился тебе просто так. На протяжении всех лет твоей работы, до, самого нелепого се финала, этот кошмар всегда бывал в руку. Я согласен. Но тогда ты был другим человеком, и сон соответствовал твоему психофизическому состоянию. Организм предупреждал тебя о приближающихся неприятностях совершенно определенного толка. Но теперь — другое время, и ты — другой человек, и тебе уже не надо никого спасать и никого убивать. Ты должен забыть того, прежнего, вычеркнуть его из памяти, также как и дурацкий кошмар. Он тоже всего лишь досадное воспоминание, и ничем другим быть не может. Ну подумай сам, о каких неприятностях он может предупреждать тебя, стареющего корабельного кока? О том, что у тебя пригорит говядина или какие-нибудь идиотские пиццы? Сейчас — мирное время, все страны разоружаются, нам ничего не угрожает, да и что вообще может угрожать нашему крейсеру в этом месте океана? Да и в любом другом! Одного «Томагавка» хватит, чтобы решить самую крупную проблему,» — убеждал себя самого Кейт, глядя на поверхность спокойного океана.

Но внутри его какой-то другой голос на все аргументы твердил одно: «Но ведь за все долгое время, что ты работаешь коком, этот сон не приснился тебе ни разу!»

И Кейт не знал, что возразить ему.

В конце концов он вздохнул и отправился на камбуз заниматься завтраком, обедом и праздничным ужином, так ничего и не решив, не убедив себя абсолютно ни в чем. Лишь громадным усилием воли он смог отогнать прочь мысли о сне, перекликавшиеся с мыслями о прошлом, став думать конкретно о праздничном столе.

День обязывал к этому.

Пятьдесят лет назад в этот день внезапная атака японцев уничтожила американский флот в Пирл-Харборе, и сегодня, чтобы ознаменовать эту дату, крейсер «Миссури», краса и гордость американских военно-морских сил, стяжавший славу еще во время битв второй мировой войны, опять шел на Гавайи.

Это был последний поход крейсера. После торжеств крейсер должен был разоружиться и стать на вечный прикол в музее Славы. Приказ об этом произнесет сегодня, поднявшись на борт «Миссури», сам президент.

Так что экипаж крейсера старался сделать все, чтобы и в своем последнем походе их корабль выглядел великолепно. На борту кипела работа. Все свободные от вахты матросы драили палубы, отсеки, каюты крейсера. Ни на одном стекле не было ни одного пятнышка. И даже первый помощник капитана Круль, ненавидимый всем экипажем за заносчивость и дрянной характер, не нашел бы к чему придраться. Уборка была проведена на совесть. И не случайно.

Сегодня был День рождения капитана, а старика на судне любили. Его любили все. И даже Круль, считавшийся только с собственным мнением и полагавший себя реальным командиром корабля, скрипя сердцем, был вынужден мириться с капитанским авторитетом. Красавец ракетоносец, сияя на солнце металлическими частями, гордо входил в порт Пирл-Харбор.

Кок Кейт Рейбок снял рабочий халат, взял папку и отправился к капитану принять заказ на праздничное блюдо. Переодевшиеся в парадную форму, нарядные и торжественные матросы и офицеры удивленно поглядывали ему вслед.

— Кейт! — не выдержав, подлетел к нему один из младших офицеров. — Ты почему не в белой форме? Ведь сам Президент приедет!

— По мне он скучать не будет, — усмехнулся Кейт и подтянул офицеру галстук. — Послушай, — с мягкой укоризной, продолжил он, — ты же на флоте служишь. Ты должен выглядеть хорошо. Давай, будь здоров, — Кейт потрепал офицера по щеке и пошел дальше.

— Кейт! — то и дело окликали его. — Ты почему не в парадной форме?

— Да нет у меня ее вовсе, — отшучивался он на ходу.

Старшие офицеры находились в штабной каюте. Капитан разговаривал по телефону.

— Нет-нет, — успокаивал он человека, чей взволнованный голос слышался в трубке. — Передайте ему, чтобы он не волновался. С нашей стороны все готово. Все будет в абсолютном порядке. Да!