Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд - [Романы]

— Позвонишь ему завтра по телефону, ему будет приятно. А где твой второй ботинок? Хотя неважно, я не хочу знать. Какое-то фантастическое приключение, не так ли? Какая-нибудь очередная глупость.

Глаза Джоя наполнились слезами. Он терпеть не мог, когда мать так разговаривала с его отцом. И он страстно желал выслушать извинения отца, жаждал их. Джой был уверен в том, что Берни действительно пережил фантастическое приключение.

Берни тоже был обижен. Эвелин издевалась над ним, хотя на самом деле он говорил чистую правду. Ведь она даже не дала ему вставить ни слова.

— Я просто хотел дать парню несколько советов, научить уму-разуму. Ты ведь не хочешь, чтобы он вырос изнеженным, неподготовленным к жизни. Ведь наш мир — это джунгли.

Эвелин ла Плант только этого и надо было. Она настежь открыла входную дверь.

— Возвращайся в свои джунгли, Берни, — решительно сказала она. — Спокойной ночи.

Дверь с шумом закрылась за ним. Берни вздохнул и спустился по ступенькам к машине. Встреча с бывшей женой явилась достойным завершением этого удивительного вечера.

Открыв переднюю дверцу, он заметил украденный бумажник Гейл, перекинутый им сюда. Трудно поверить, но он совершенно забыл о нем.

Положив бумажник к себе на колени, Берни занялся исследованием его содержимого.

Первое, что он вытащил, была награда Гейл — «Серебряный микрофон». Берни понятия не имел, что это такое, но выглядела она так, будто обладала какой-то ценностью. Он сунул ее к себе в карман пиджака, авось пригодится. Но самым замечательным был сам бумажник. Кожа его на ощупь казалась роскошной, мягкой, шелковистой. Там должны быть деньги, деньги и кредитные карточки.

Берни не был разочарован. В бумажнике оказалась пачка бумажных денег: несколько стодолларовых купюр, несколько пятидесяток, не менее десяти двадцаток и остальные десяти- и пятидолларовые бумажки. Там было примерно восемьсот-девятьсот долларов. Карточки тоже были хороши, большинство из них золотые и очень свежие. Поскольку Гейл увезли в больницу, вряд ли ей придет в голову отменять свои кредитные карточки. Да, Эспиноза и Варгас были бы рады приобрести такие карточки. Ему придется устроить им еще одно свидание в «Шэдоу Лоундж».

Но прежде всего он должен сделать кое-что.

Берни вышел из машины и снова позвонил в дом Эвелин.

Услышав звонок, Эвелин рассердилась, она прекрасно понимала, что больше некому придти, кроме ее бывшего супруга. Она сейчас покажет ему, как беспокоить приличных людей в такое позднее время!

— Что тебе нужно? — ледяным голосом спросила она.

Берни протянул ей двадцатидолларовую бумажку.

— Извини меня, Эв, что побеспокоил тебя снова. Отдай это Джою — его вознаграждение за тот бумажник, который он нашел. Когда… возвращал его, я сказал этому владельцу, что он должен подарить что-то моему сыну, вознаградить его честность. Пусть ребенок знает, что честность всегда вознаграждается.

Он встретился взглядом с Эвелин и прочитал в ее глазах полнейшее непонимание и недоверие к каждому его слову. Берни понимал, что никакие доводы ее не убедят, поэтому он закусил губу и сказал голосом побежденного:

— Ну, так ты отдашь ему эти деньги? — он сунул ей в руку купюру.

Затем входная дверь снова захлопнулась за ним, на этот раз уже окончательно.

Итак, продолжим список несчастий Берни.

Он вытаскивает пострадавших пассажиров из самолета, теряет ботинок, ему не дают увидеться с сыном, ему приходится выслушивать колкости от Эвелин, а теперь еще вдобавок, как будто всего перечисленного недостаточно, «Тойота» грозит остановиться.

С огромным трудом Берни да Плант столкнул «Тойоту» с дороги в боковой проезд. Пусть она постоит там, пока не придут полицейские и не заберут ее для хранения горючего. Сейчас очень поздно, а рано утром Берни надо быть на работе в фирме по очистке ковров. Дом Эвелин находился на отшибе и туда идти было нельзя, так что Берни решил отправиться в город.

Он удивился, как много машин на улицах в этот час ночи. Но, несмотря на его «голосование», все машины проходили мимо и не останавливались. Берни стоял на обочине шоссе, весь грязный, в пыли.

Час проходил за часом. Это был какой-то кошмар. Наконец дождь прекратился, и мокрая одежда Берни начала понемногу подсыхать, из-за чего он замерз еще больше, чем когда-либо. Наконец, эта ужасная ночь подошла к концу, стало рассветать, и первые бледно-розовые полоски ноябрьского рассвета стали заметны на востоке. Какая-то машина остановилась, чтобы подобрать Берни. Но машиной ее можно было назвать весьма условно. Когда-то это средство передвижения действительно было машиной. Двадцать лет назад она вышла новенькая с завода Форда, в ней было детское отделение и место для собаки, она была покрашена в ярко-зеленый цвет и имела весьма бодрый вид: фары были яркими, как прожекторы. Теперь она возила бедняка и служила ему единственным домом. Владельцем ее был Джон Баб-бер.