Андрей Молчанов - Побег обреченных

– А что означает термин «пересечение миров»?

– Ну, это достаточно популярная теория, – ответил Градов. – И если условно объединить предполагаемые пространственные плоскости в книгу, то они сойдутся в линии корешка. А из корешка ты способен путешествовать по страницам, по мирам… Попадая из своего земного, трехмерного, в иные…

– Но в зависимости от своих личностных качеств, как я понял, – сказал Ракитин. – Это что? Намек на то, что в данном случае личность – своеобразный информационный комплекс и, если он неадекватен какому-то пространству, то хода в него нет?

– По-моему, в точку, – грустно согласился Градов. – А потому верно говорят и о рае, и об аде, и о множестве чистилищ, в числе которых и наша Земля… И еще о том, что каждому – свое. А теперь хотел бы поведать тебе кое-что о твоем покорном слуге… О его второй тайной жизни и первой, наверное, сути. Благодаря чему возникло у меня глубокое доверие к этой внезапно обретенной тобой информации… Когда закончу, можешь позвонить в неотложную психиатрическую помощь…

И он начал рассказ.

Первоначальный скептицизм, с которым Ракитин выслушивал его, как-то незаметно исчез, растаял, и стены знакомой квартиры неожиданно пропали, заслоненные объемно и резко встававшими в глазах Александра картинами, словно рожденными из бездны, смотревшей ему в лицо, и он чувствовал себя захваченным, завороженным этим взглядом, стремительно и ясно летящим сквозь него, видя: рушившиеся и восстававшие из руин города, перемежавшиеся лица, одежды, бушующие пожары, тонущие в океане корабли; блеск клинков и дымящуюся на них кровь; костры с дыбами, заснеженные гривы лошадей, идущих в неведомые земли узкоглазых захватчиков, мудрую издевку зла в красноватых глазах жреца храма Великой Блудницы; а вот и он сам, Ракитин, с сигаретой на балконе…

Тысячи картин, как кольца, с мельтешащей быстротой нанизываемые на стержень Выбора…

– Ну? – спросил Градов. – Как это классифицируется? Псевдореминисценция, шизофрения?

Ракитин с пристальным вниманием вгляделся в лицо соседа: белые рубчики шрамов, хрящеватый нос, обрюзгшие, в малиновой сетке склеротических сосудов щеки, стриженные до седой короткой щетины виски…

Какой-то ирреальный бред, наваждение…

– Все в этом мире не случайно, – ответил он. – И путешествие на Гавайи, и ты – данный мне судьбою сосед… выходец из миров, отринувших бога, и – устремившийся к нему… Так что делать-то будем, а? У тебя ведь не так много времени, профессор. Хотя сколько его у меня – тоже вопрос.

– Ну вот что, – сказал Градов. – Думаю, так: что делать с информацией о земных катаклизмах – решим позднее. Охотников использовать ее в корыстных целях найдется премного, а потому спешить с ее открытием широким массам повременим. А теперь – об этих самых черных ходах… Один – в Кордильерах, в позвоночнике Земли, другой – в Гималаях, а вот третий, самый ближайший, – на Памире. И я видел его… Ты понимаешь, о чем речь?..

– Значит, ты готовишься к путешествию, – обронил Ракитин.

– Да. Поскольку уверен: мне надо прийти ко вратам во плоти. А там – будь что будет. Я не хочу гнить на этом диване, Саша.

– Пожалуй, – сказал Ракитин, – придется составить тебе компанию.

– Зачем?

– Не знаю… Чтобы убедиться в реальности сказки. Мы их любим, сказки, а они нас – нет…

– А твоя работа, Испания?..

– Да все, отстрелялся, – понуро махнул рукой Александр. – И кажется мне, что начальство про поездочку мою в США пронюхало; нахожусь я сейчас под колпачком, а потому даже и лучше от греха подальше свалить.

– Прими поздравления, – сказал Градов. – Уход из порочного круга – большое благо для души человека.

– Да, – сказал Ракитин. – Но это ведь не так-то и просто осознать… Хотя – кто я? Технарь. А вообще-то знаешь, что такое спецслужбы? Ипостаси демонических гнездовищ. Руководящая идея – самая что ни на есть благая: защита отечества и покоя граждан, а методы защиты – сплошной сатанизм. Ложь, шантаж, подлог, насилие – это норма. Искренность, бескорыстность – патология. И никогда тебя не возьмут опером, если ты не способен к убийству. Одна из важнейших категорий отбора. Так что находится на земле много вполне пристойных зданий, где каждый подъезд – реальные врата ада… Вернее, его подготовительных курсов. Для будущих демонов.

– И ты отрекся?.. – спросил Градов утвердительно.

– Чур меня! – ответил Ракитин со злой убежденностью.

– Так, значит, подаемся в скитания? – Градов протянул ему руку – самую обыкновенную руку старого человека: натруженную, со взбухшими извилинами вен…