Андрей Молчанов - Побег обреченных

Американца из оперативных соображений трогать не стали, а вот Димочку прихватили с уликами, заковали в наручники, чья сталь, умело сомкнутая на костяшках запястий, вызвала у жертвы парализующую сознание боль, и через несколько часов, устрашенный до судорог и икоты, в размокших брюках, потерявших форму, он, сидя в полуподвальном помещении на загородном спецобъекте управления, давал подробнейшие признательные показания о своей преступной деятельности.

Слушая его, Шурыгин приходил к мысли, что о следствии, прокуратуре и оповещении населения через ЦОС о доблестном разоблачении вражеского агента никакой речи идти не может. Не представляя информационной ценности, шустрый Дима уверенно делал себе карьеру ловкого порученца и связника-посредника, и из мозаики его шпионских раздрызганных телодвижений для искушенных аналитиков вырисовывались отчетливые и любопытные картины.

Кроме того, представляли интерес американские родственники, плотные рабочие связи проходимца с преступным миром…

– Что можете сказать о последних контактах с группировкой Серого? – задал Шурыгин проверочный вопрос, и мельком взглянул на понуро опущенную голову допрашиваемого, сгорбленно сидевшего на солдатском табурете, глубоко убрав под него ноги.

«Только попробуй соврать… – подумалось генералу ожесточенно. – В дерьме сварю…»

– Ну… – опасливо зыркнул Дима из-под челки взлохмаченных волос, – там много всякого… повседневного. Но главное – на днях случилось… В общем, у меня задание: проникнуть в квартиру одного типа и кое-что из нее изъять… Ну, я попросил Серого…

– Так, – рассеянно и добродушно кивнул Шурыгин, подбадривая жертву.

– Ну, он дал ребят, а те в квартиру вошли – и привет! Не вернулись. Засада там, что ли… Теперь у нас разборы идут…

– Чья квартира, что именно надо из нее изъять?..

– А мне фотографию дали, чего именно… Две металлические пластины. Что за пластины – не в курсе. Но какие-то хитрые…

– Где фотография?

– Пластины? Да в письменном столе у меня, это ж не криминал…

Шурыгин кивнул на телефон присутствовавшему на допросе офицеру, и тот, мгновенно уяснив невысказанный приказ, вышел в соседнюю комнату – позвонить Власову, занятому обыском квартиры Дипломата.

– Кличку за что такую получил? – не без интереса спросил Шурыгин шпионишку.

– Ну… так… – шмыгнул тот носом. – Умел избегнуть конфронтации, вообще деловых примирял…

– Вот и шел бы по этой стезе. Глядишь, консулом бы каким стал…

– Ага, с вами станешь… Пятый пунктик по маме, беспартийный – бритиш петролеум – и стена блата… Вы коммунистическое наше прошлое чего-то быстро забыли… Консулом! – Дима кашлянул стесненно, осознав, что несколько зарвался и в лексике, и в интонации.

Шурыгин, впрочем, такую откровенность допрашиваемого воспринял с великодушной либеральностью.

– Ну, понял, ты – жертва эпохи, – вздохнул он. – Ну, а как насчет вины перед Родиной? Есть желание искупить?

– Спасибо за предложение… – Дима поднял голову. – Вы… серьезно?

– Конечно.

– Да я… всеми силами! И так уже два года без снотворного заснуть не могу, истрясся… А они, цэрэушники эти: не бойся, лучше нас никого нет, вообще за тобой – стена! А стена-то передо мной… Стеночка! Пели: в ФСБ сейчас ни специалистов, ни техники…

– Угу, – кивнул Шурыгин глубокомысленно. – Они думают, мы до сих пор на фотоаппарат «Зоркий» все снимаем…

– Вот-вот! – подтвердил Дима с горячностью. – Козлы! И как меня впутали – сам себе удивляюсь!

Шурыгин вновь тяжко вздохнул. Знакомая песня…

Поздним вечером, вернувшись к себе в кабинет, генерал принял от адъютанта пакет с фотографией пластины.

Рассматривая карточку, Шурыгин размышлял: «Странная штука… Придется связываться с экспертами… Ладно, свяжемся. А вообще-то ситуация складывается неплохо. Астатти под контролем, диалог с ним Гиена провел грамотно, но тут возникает вопрос… Если итальянец охотится за тем же, за чем и ЦРУ, значит он едва ли дублирует действия резидентуры. То есть налицо две независимые заинтересованные стороны. В чем именно заинтересованные? Ответа покуда нет. Полная неясность и с этим Ракитиным. Если его верба-нули, то за каким хреном нужна вся эта цэрэушная суетня? Последние данные его разработки вообще нулевые. Задание по дешифровке подсунутого ему материала выполнил с ленцой, интереса к нему не проявил… Или – осторожничает? Хотя, конечно, надо принять во внимание смерть жены, естественный шок…»