Александр Тамоников: Диверсионная война

А в целом ситуация складывалась пикантная. Оконфузилась группа захвата – и подполковник Романов во главе ее. Он смачно выругался и сунул пистолет в кобуру под мышку. Неприязненно уставился на покойника. Ладно, хоть не дали «кроту» уйти. Лично его устроит и такой результат. Он неуверенно приблизился к мертвецу, убедился в отсутствии пульса под ключицей, брезгливо отодвинулся, чтобы не задеть окровавленную простыню. Взялся двумя пальчиками за спусковую скобу пистолета, передал его Кулику. Хмуро уставился на скулящую в углу проститутку – даже во власти страха род занятий этой особы был ясен как дважды два.

– Я ни в чем не виновата! – на всякий случай пискнула путана. Где он взял такую? Популярный «институт благородных девиц» тети Сони Грушевской на Большой Любомировской улице?

– Заткнись, дура! – одернул мускулистый боец и добавил полутоном ниже: – Ну да, дорогуша. Это тебе не из торта выпрыгивать…

– А теперь к криминальным новостям? – объявил невысокий мрачноватый мужчина в штатском костюме, входя в комнату. Спецназовцы вторжению не противились, подобрались, сделали пустые глаза. Настроение у полковника Марченко – непосредственного руководителя Романова – было тоже неважное. Он взглянул на путану и пристально посмотрел на труп, укоризненно качая при этом головой. – Дмитрий Сергеевич, что это значит? Вот так феерически все просрать – это нормальный исход операции?

– Олег Янович, попрошу не оскорблять и выбирать выражения, – вспыхнул Романов. – Если я в чем-то виноват, то отвечу по каждой букве закона. Да, нам не удалось взять Вышковца живым, он оказался резвее, чем ожидалось, и все же я считаю, что операция прошла успешно, поскольку мы не дали преступнику уйти. По нашей информации, он уже готовил отход, перевел деньги в российский банк.

– Зачем убили-то? – Полковник Марченко скривился, словно челюсть свела судорога.

– Я всего лишь опередил его, – ответил Романов. – Кулик все видел, спросите у него.

Капитан Кулик сдержанно кивнул, опустив глаза.

– Это правда, пан полковник. Он бы выстрелил. Подполковнику пришлось защищать свою жизнь.

– Черт знает что творится… – Полковник Марченко соорудил раздраженную гримасу. – И что теперь прикажете делать? Объявить его живым – и пусть продолжает свою подрывную деятельность? Вы уверены на сто процентов, Дмитрий Сергеевич, что подполковник Вышковец тот самый «крот», сливающий информацию террористам в Донецке и российским спецслужбам? Тот самый парень, которого мы вычисляли почти полгода? Вы в курсе, что у подполковника была безупречная репутация, отменный послужной список…

– И он с таким же рвением, как и весь наш отдел, занимался поисками «крота», – не удержался от сарказма Романов. – Усердно отлавливал сам себя. Я убежден, Олег Янович, и все мои коллеги убеждены: Вышковец тот самый агент – невзирая на то, что выглядел лояльным работником. Он занервничал, когда мы начали сужать вокруг него кольцо. Слишком много улик, и не только косвенных, но и прямых доказательств работы на российскую разведку. Имеется протокол допроса некоего Рябовского – личного связника, – там конкретно указаны источники финансирования подрывной деятельности Вышковца и суммы выплаченных ему гонораров. А также номера банковских счетов, на которых эти гонорары прописались. Известна информация, которую сливал Вышковец. На его совести уничтожение под Горловкой разведывательной группы Лагутного, разгром отряда Куреева под Отрадным, провал нашего агента в штабе сводной Луганской бригады. И пусть вас не смущает отдаленное родство Вышковца с начальником службы тыла Министерства обороны, заслуги перед новой властью, а также то, что подполковник лично принимал участие в допросах пособников боевиков и одному из них даже сломал позвоночник. Видать, невелика была фигура. Если человек аморален, то он аморален во всем, Олег Янович. Причины, по которым Вышковец пошел на предательство, уточняются. Думаю, мы имеем дело с шантажом. Поэтому прошу вас не драматизировать случившееся. – Романов покосился на безжизненное тело на разбухшем от крови постельном белье.

– Ладно, что сделано, то сделано. – Полковник Марченко недовольно насупился. – Завтра положите рапорт на стол – почему вражеского агента не смогли взять живым. И вы, Кулик, тоже. – Он уперся тяжелым взглядом в офицера спецназа. Тот вытянулся, кивнул и не посмел возразить, хотя полковник и не являлся его прямым начальником. – И никакой рекламы, уяснили? Никаких фанфар, хвастовства перед работниками смежных ведомств. Все должно быть тихо, словно ничего не было. Продумайте, Дмитрий Сергеевич, комплекс мероприятий, проведите работу с родственниками и коллегами Вышковца. Пусть это будет автомобильная авария, внезапный сердечный приступ или… в общем, сами решите. И приберите тут. – Он брезгливо покосился на окровавленную кровать, на скорчившуюся женщину. – Проститутку не отпускать, отвезти в изолятор и допросить – не думаю, что Вышковец с ней откровенничал, но мог кое-что и ляпнуть. И не забудьте одеть ее. – Полковник Марченко усмехнулся. – А то знаю я вас…