Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон

— Есть — Вланович задрал голову, снял ушанку и стал прислушиваться к возобновившимся звукам дальних разрывов. — А это еще что такое?

— В нашем чистом югославском воздухе звуки действительно слышны на большом расстоянии, не так ли? — задумчиво проговорил Виз.

— Так что это, я не понял?

— Это, мой мальчик, — с заметным чувством удовлетворения, — база «мессершмиттов» в Ново-Дервенте, и ее сейчас разделывают под орех.

— Я не совсем понимаю...

Виз вздохнул с вымученным терпением. — Когда-нибудь я сделаю из вас солдата. «Мессершмитты», Борис, — это истребители, между прочим, и у них на борту, да будет вам известно, есть пушки и пулеметы. А что на сегодняшний момент является самой заветной мишенью для истребителей в Югославии?

— Что является… — Вланович осекся и вновь посмотрел на двигавшуюся по плато колонну. — О-о!

— Вот именно — о-о! Британские ВВС сняли с итальянского фронта шесть лучших эскадрилий тяжелых бомбардировщиков, чтобы они вплотную занялись Ново-Дервентом. — Виз, как и Вланович, снял шапку, чтобы лучше слышать. — Старательно работают, верно? А когда закончат, в течение недели ни один «мессершмитт» не сможет взлететь. То есть, если вообще что-нибудь уцелеет.

— Позвольте сделать одно замечание?

— Позволяю, капитан Вланович.

— Есть и другие базы истребителей.

— Верно. — Виз указал пальцем вверх. — Видите что-нибудь?

Вланович запрокинул голову, заслонил глаза от ослепительного солнца и, осмотрев пустынное голубое небо, покачал головой.

— Я тоже не вижу, — подтвердил Виз. — И вместе с тем на высоте семи тысяч метров вплоть до наступления темноты будут барражировать в сменном дозоре эскадрильи истребителей, и уж их-то экипажам похолоднее, чем нам тут.

— Но кто же он, кто он такой? Ради кого предприняты все эти меры — наши солдаты, переброшенные сюда, эскадрильи бомбардировщиков и истребителей?

— Человек по имени капитан Мэллори, я так полагаю.

— Капитан? Как и я?

— Капитан. Однако, Борис, — доброжелательно продолжал Виз, — сомневаюсь, что он совершенно такой же, как и вы. И дело не в звании, а в имени. Мэллори.

— Впервые слышу.

— Услышите, мой мальчик, еще услышите.

— Но… но этому Мэллори. Зачем ему все это?

— А вы спросите у него сами при встрече сегодня ночью.

— При встрече? Он что, будет здесь?

— Да. Если, — добавил Виз, помрачнев, — доживет.

Нойфельд вместе со следовавшим за ним Дрошни энергичным, уверенным шагом прошел в радиостанцию, холодную ветхую хижину, в которой стоял стол, два стула и большой портативный передатчик. Немецкий капрал, сидевший за рацией, встретил их вопросительным взглядом.

— Свяжитесь со штабом седьмого танкового корпуса, что у моста через Неретву, — распорядился Нойфельд. Он пребывал в прекрасном расположении духа. — Я буду говорить лично с генералом Циммерманном.

Капрал понимающе кивнул, выстучал позывной сигнал и через несколько секунд получил ответ. Капрал прислушался и взглянул на Нойфельда. — Генерал сейчас выйдет на связь.

Нойфельд потянулся за наушниками и кивком головы указал на дверь. Капрал встал и вышел, а Нойфельд уселся на освободившееся место и надел наушники. Через несколько секунд сквозь треск и радиопомехи послышался голос, и Нойфельд машинально выпрямился на стуле.

— Здесь гауптман Нойфельд, герр генерал. Англичане вернулись. Они доставили информацию о том, что дивизия партизан в Зеницком Капкане ожидает крупномасштабное наступление с юга, по мосту через Неретву.

— Ах так?— Генерал Циммерманн, удобно расположившийся на вращающемся стуле в передвижной радиостанции, укрытой в полосе деревьев к югу от моста через Неретву, не пытался скрыть удовлетворения. Брезентовый тент был откинут, и генерал снял фуражку, чтобы в полной мере насладиться бледными лучами весеннего солнца. — Интересно, очень интересно. Что-нибудь еще?

— Да. — Голос Нойфельда прерывался металлическим треском. — Они просят, чтобы их переправили самолетом в надежное место. В глубь расположения наших войск или даже в Германию. Здесь они чувствуют себя не очень… з-э… уютно.

— Ну-ну-ну. Значит, вот как. — Циммерманн замолк и, подумав, продолжал: — Вы полностью информированы о ситуации, гауптман Нойфельд? Вы сознаете сопряженные с этой затеей… м-м… тонкости?

— Да, герр генерал.

— Тогда я должен подумать. Подождите минуту.

Циммерманн принялся неторопливо поворачиваться на стуле то в одну, то в другую сторону, обдумывая решение. В рассеянности он стал обозревать пространство, покрытое лугами вплоть до южного берега Неретвы, и переброшенный через нее мост. На противоположном берегу за травянистой равниной возвышались скалы — передовая линия обороны партизан полковника Ласло. Повернувшись на восток, он скользнул взглядом по зеленовато-белой быстрине Неретвы и заросшим травой берегам, которые сужались, постепенно исчезая из вида возле излучины, где начиналось скалистое ущелье. Еще один небольшой поворот и перед ним открылась панорама соснового леса, который, на первый взгляд, выглядел безлюдным и весьма безобидным. Но только на первый взгляд, ибо опытный глаз смог бы различить множество темных очертаний прямоугольной формы, искусно прикрытых маскировочными средствами как от наблюдения с воздуха, так и с северного берега Неретвы. При виде этих закамуфлированных передовых отрядов его танковых дивизий у генерала Циммерманна созрело решение. Он взял микрофон.