Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач - Новая война

Примерно за пятьдесят миль до того, как он увидел береговую черту, он пролетел вблизи от легкого крейсера ВМС США, с борта которого тяжело взлетал громадный вертолет «Си Стэллион».

Первые штормовые ветры настигли его, когда он начал подлетать к склонам горного пастбища.

Вертолет «Кобра» фирмы «Белл» был гораздо более легким летательным аппаратом, чем машина «Си Стэллион» конструкции Сикорского. Он болтался во всех направлениях под действием все усиливающихся порывов ветра. Впереди по курсу маячило огромное зловещее облако, которое низко и угрожающе висело над вершинами горного хребта. Дождь стал бить в лобовое стекло кабины.

Гримальди включил радиопередатчик, находясь еще в сорока милях от горного пастбища, но решил начать вызывать Волана по радио только после того, как перевалит через горный хребет. Босс все еще находился где-то на восточном склоне, а горный массив будет препятствовать установлению связи в УКВ диапазоне. Когда он был на удалении двадцати миль от подножия вершины, огромная масса низко летящих облаков заставила его спуститься до высоты сто пятьдесят футов над поверхностью земли. Порывы ветра поднимали легкую машину вверх и резко бросали ее вниз.

В темноте, когда дождь забарабанил по брезентовому навесу вертолета, Гримальди лишился всякой видимости. Без наземной приводной радиолокационной станции дальнейший полет становился невозможным.

Гримальди почувствовал неимоверной силы толчок и выругал себя. Каким же дураком он был, вызвавшись предпринять такую акцию, когда вояки заявили, что это смертельно? И неужели он был так глуп, чтобы вообразить, что он летает лучше, чем профессиональные военные летчики?

Или он обладал большей смелостью?

Нет, он не был храбрее их, просто он был в большей степени игроком, чем они. Привык чаще рисковать и подставлять свою шею.

Потому что он делал все ради своего закадычного друга.

Любому прошедшему сквозь огонь и воду солдату было известно это чувство. Он знал, что может положить голову за своего друга. Сделать то, на что никогда не решился бы ради себя.

Например, умереть за него.

А Мак Болан был его лучшим другом. Другом. Вождем.

И он продолжил свой полет в темноту и дождь…

И опять Болан подготавливал себя к ведению открытых боевых действий. Автоматический пистолет сорок четвертого калибра и девятимиллиметровая «Беретта Бригадир» с глушителем слишком долго находились на дожде.

Болан разобрал оба пистолета, тщательно смазав каждую деталь оружейным маслом. Ствол, затвор, спусковой механизм, возвратная пружина, предохранитель — все работало. Он собрал обе «пушки», проверил их безотказность, смазал каждую обойму и перезарядил их.

Следующим на очереди был «Стоунер». Он полностью зарядил стапятидесятизарядный магазин.

Затем он разобрал два АК-4 7. «Автомат Калашникова», модификация номер два, — вот что было в его распоряжении. На сегодня АК-4 7 был одним из лучших в мире видов наступательного оружия. Русские не только поставляли их в большом количестве в страны-сателлиты, но и оказывали помощь в создании заводов по их сборке во многих странах мира. Всего было изготовлено более тридцати пяти миллионов единиц этого оружия.

Используя патроны калибра 7,62 мм в магазине емкостью тридцать патронов, при скорости восемьсот выстрелов в минуту, этот автомат был весьма эффективным видом стрелкового оружия. Конечно, у него были и недостатки, знал о них и Болан. Самым опасным было то, что, в отличие от американских систем автоматического оружия, у него не было отпирающего устройства, срабатывающего, когда выстреливается последний патрон. Автомат просто прекращал стрельбу, поэтому нужно было вести учет сделанных выстрелов и только тогда уже вставлять новый магазин.

Болан разобрал оба АК-47, хорошо смазал их, проверил так же тщательно, как и остальное оружие, затем собрал и снарядил магазины из подобранных рожков.

Он подсчитал запас гранат, отделив осколочные от зажигательных и соединив вместе концы предохранительных чек, чтобы их легче было выдергивать. На все это у него ушло около часа, даже при самой скорой работе. Но это было не так уж много.

Не так уж много, если учесть, что ему придется выступить против по меньшей мере двух десятков арабских головорезов. Конечно, половину из первоначального количества он уже вывел из строя — и навсегда! Но, все равно, их оставалось где-то от двадцати до двадцати пяти человек и… От одной этой мысли ему стало тошно: даже если он будет убирать их по одному или по два сразу, все равно, шансы были слишком не в его пользу!