Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач - Новая война

Лифт остановился. Гольдберг спрятал платок и кротко сказал:

— Вы что, ребята, там наверху бумаг не читаете? Или к вам сведения о разыскиваемых не доходят? Он в розыске, но чистый. С января, когда нарушил подписку о невыезде. Хотите посмотреть его замечательное дело?

Они без слов вышли и последовали за Гольдбергом в его кабинет.

— Кто он и что он, Саул?

— Он человек особенный, самобытный, — сказал Гольдберг. — Садитесь. Бен, эти джентльмены из отдела убийств скучают, они хотят для разнообразия взглянуть на фотографию вора. Доминик Джозеф, он же Джо Домино, он же Деррек Домино, он же Деррек Доминик. Я забыл его тюремный номер в Нью-Йорке… И что забавно — очень милый парень, знаете ли. Чертовски нравственный, когда не на работе. Никогда его не видели пьяным. Никогда не пропускал воскресные службы. На других женщин даже не смотрел, когда была жива его жена. И очень искусный в работе. Он специализируется на драгоценностях. Знает о них очень много. Грабит крупные коллекции, очень состоятельных людей, у которых, может быть, не менее четверти миллиона вложено в драгоценности — жирные куски. Он хитрый, быстрый и удачливый. Отсидел только два срока. Один — в Сан-Квентин, я участвовал тогда в его аресте, можно сказать, уже почти двадцать лет я его знаю. Я бы сказал, — продолжал Гольдберг, — что он единственный уголовник, который мне нравится. Приятный парень. Арест он воспринял философски — просто, мол, попался, и, конечно, мы так и не нашли побрякушки, он их уже припрятал и мог себе позволить пофилософствовать. У него была чертовски красивая жена, Бианка, и маленькая девочка. Жили они в Кул-вер-Сити, тихо — любо-дорого посмотреть, соседи думали, что он где-то работает по скользящему графику… Спасибо, Бен. Это он?

Паллисер посмотрел на фотографию и сказал, что, конечно, он, будь он проклят.

— Он исчез из виду, его первая статья — от года до десяти. Был примерным заключенным, отсидел только шесть лет. Когда он вышел и истек срок расписки, он взял жену с ребенком и рванул на восток. Мне всегда было интересно, — говорил Гольдберг, — услышать о нем новости, где он обретается. Его снова поймали только в пятьдесят пятом году в Нью-Йорке, хотя я всегда догадывался, что он стоит за чикагским ограблением Коллиера в сорок девятом, и Бог его знает, за сколькими делами он еще стоял. Ему снова дали срок, выпущен под расписку в нынешнем январе. И тут же свою расписку нарушил, хотя на него не похоже, вот что удивительно. Но я счастлив узнать, где он. Мы оцепим отель и возьмем Деррека, сделаем одолжение Нью-Йорку. Думаю, вы там здорово спите, Луис, даже не смотрите запросы на разыскиваемых.

— Мы были заняты… но ты прав, — уныло сказал Мендоса. — И как, черт побери, интеллигентный вор связан с этим проклятым делом? Хотел бы я знать!

— Извините меня, лейтенант, — неуверенно сказал Паллисер, — но… то есть, я просто подумал… лейтенант Гольдберг, вы говорили о жене и ребенке?

— Да. Жена умерла в 5 3-м. Насчет ребенка не знаю.

— Маленькая девочка. Сколько ей было, когда вы…

— Какой же я дурак! — сказал Мендоса. — Дочь находит удачную партию: муж из старинной богатой семьи. Но, прямо как в книжках, остается преданной папочке, что бы он ни делал.

— Ну, я просто подумал… — сказал Паллисер.

— Да, как настоящий способный парень. Саул, когда ты его возьмешь, я хочу задать ему несколько вопросов. Мы еще не слышали, куда же он со своей благовоспитанной дочерью отправился.

— Они поехали в какую-то чайную на Вермонте, — сказал Паллисер. — И, поверите ли, пили чай. Там еще официантки в кружевных фартуках. Я оставил их там… я имею в виду, у меня не было никакого повода задавать ему вопросы.

— Ладно, — сказал Гольдберг, — я лучше пошлю несколько человек к отелю. Большое спасибо за подарок, ребята.

— Думаю, мне на сегодня хватит, — сказал Мендоса. — Сейчас я собираюсь домой. Совсем. Если появится что-нибудь важное, Паллисер справится. Паллисер — голова. А я начинаю стареть.

— Да мне просто повезло, правда, — сказал Паллисер.

Мендоса рано приехал домой и застал там Элисон.

— Луис, — сказала она.

— М-м? Сигарету, querida?

— Не сейчас. — У них шел бессвязный разговор; он ей рассказал о нынешнем деле. — Луис, все это похоже на детективный роман. Слишком много мотивов. Ты не считаешь? Например, Роберта, — никогда не поверю в ее виновность. И Хелен Росс с Чедвиком тоже кажутся мне ни при чем. И если хочешь знать, Джордж Арден и Даррелл тоже бы это не сделали. Может быть, ее сестра, но я не понимаю, зачем. Тут еще фантастическая история насчет Эйлин Томас. Все это неестественно.