Этьен Годар - Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился полковник Мартен.

— Я хочу сказать, — упрямо повторил Розен, что Валера и Бомон были друзьями, и я не знаю, на чьей стороне сейчас лейтенант Валера. Я видел его в доме Бомона в то день, когда мы пытались его арестовать. Это что — совпадение? — он подозрительно посмотрел на Эдуарда.

Ты мерзавец, Розен, — продолжал бушевать Валера, — ты говоришь все это потому, что не смог арестовать Бомона и теперь ищешь виноватого…

— Господа, господа! — остановил их полковник Мартен. — Мы здесь не для того, чтобы обмениваться любезностями. Но я думаю, что комиссар Розен не очень ошибается. Если кто-то из нас имеет контакт с Бомоном, то его первейший долг, его служебный долг — предупредить об этом всех остальных. Вы так не думаете, лейтенант Валера?

— Ну, почему же, я согласен с вами, господин полковник, — стушевался Эдуард. — Я могу попробовать выйти на контакт с Джоссом. Но я хочу просить вас об одной вещи — дайте мне время убедить его в том, что он ошибается. Хотя бы попытаться убедить его отказаться от своих намерений. Может быть, мне это удастся…

— Ну, конечно, конечно, мой друг, — торопливо сказал Мартен. — Не так ли, комиссар? Ведь для нас главное — нейтрализовать его, а вовсе не арестовать… Звоните, звоните его жене, попробуйте договориться о встрече.

Валера нехотя встал и под пристальными взглядами присутствующих медленно пошел к телефону.

— Звоните, звоните, Эдуард, — сказал Мартен, — в конце концов, чем раньше мы остановим Бомона, тем больше у него шансов уцелеть в этой игре.

Валера набрал номер квартиры Бомона. Жанна была дома.

— Алло, Жанна? Здравствуй.

— Здравствуй, Эдуард. — Голос ее был усталый, какой-то тусклый.

— Жанна, — после паузы сказал Валера, — помоги мне встретиться с Джоссом. Передай ему, что я буду ждать его у себя завтра в девять вечера.

— Как ты можешь об этом просить, Эдуард? — закричала Жанна. — Ты что — ничего не знаешь? Его всюду ищут, хотят убить. Около нашего дома все время торчит полиция!

— Именно поэтому я и хочу его увидеть, Джан! Он зашел слишком далеко, его надо остановить, пока еще не поздно. Если я завтра вечером не смогу убедить его, тогда, действительно, все будет потеряно. Я не смогу ничего сделать, его пристрелят как собаку.

— Я ничего не могу обещать, Эдуард, — голос Жанны стал немного спокойнее. — Джосс может позвонить в любой момент, а может — не позвонить. Но если он позвонит, я передам ему твою просьбу. Но он будет у тебя в полной безопасности?

— Я клянусь тебе, Джан!

Валера положил трубку.

Минуту в кабинете царило полное молчание, затем Мартен задумчиво сказал:

— Ну, что ж, по-моему, неплохо. Искренне, без внутренней суеты. Как вы считаете, комиссар?

— Да, мне тоже кажется, что все получилось хорошо. Может быть, он и клюнет, — согласился Розен.

— Совещание закончено, все свободны, — объявил Мартен.

Сотрудники отдела направились к выходу. Проходя мимо Валера, Алиса негромко, но внятно произнесла:

— Я думаю, что все было даже слишком хорошо, Эдуард!

И комиссар Розен услышал ее слова.

Стемнело. Париж надевал свой вечерний наряд — зажигались фонари, вспыхивали разноцветные огни рекламы, витрины магазинов. Часы на площади Ратуши пробили девять раз.

Бомон вышел из подземки и из-за решетчатой ограды осмотрел небольшую площадь перед домом Эдуарда.

— Да, — оценил он про себя, — охота идет по высшему разряду. Жослен никак не мог обвинить бывших коллег в невнимании к собственной персоне. Три машины с оперативными группами стояли недалеко от парадного подъезда. Какие-то тени мелькнули у черного входа. Сквозь большие окна маленького кафе на противоположной стороне площади он заметил полковника Мартена и Рагуле, которые мирно попивали кофе.

— Ну что ж, — подумал Бомон, — прекрасная обстановка для встречи старых друзей.

Он вышел из-за ограды, медленно пересек площадь, вошел в парадное. Лестница была пуста, но подходя к двери квартиры, он услышал легкий шорох и усмехнулся.

— Хорошо еще, что Эдуард выговорил себе право разговора со мной, — подумал Бомон, — ведь эта скотина Розен мог бы открыть стрельбу сразу же, здесь, на лестнице.

Дверь была открыта, в гостиной был полумрак, тихо играла музыка. Эдуард успокаивал больную совесть мелодиями Баха. Джосс снова горько посмеялся про себя. Валера полулежал в большом кресле, глаза его были закрыты. Он не хотел начинать разговор первым, он ждал реплики Бомона.