Дмитрий Черкасов - Крестом и булатом. Вторжение

До них не было дела никому. Ни ОБНОНу*, ни участковым, ни городской администрации. Главное — не таскать с собой больше одной дозы, чтобы нельзя было привлечь за торговлю. Употреблять самому не возбраняется.

* Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Лепота.

Уколись — и живи!

Как юрист с многолетним стажем, Андрей прекрасно знал, во что обошлось наркоманскому лобби принятие Госдумой удобного наркоторговцам варианта Уголовного Кодекса. Миллионов в сто — сто пятьдесят «зеленых». Но это капля в море по сравнению с прибылью. Деньги были отбиты за пару месяцев.

И понеслось.

Всего за год после изменения законодательства число подсевших на иглу увеличилось в три раза. И продолжало расти. Судя по прогрессии процесса, к середине двадцать первого века в России каждый второй должен был стать «потребителем».

Андрей отогнал грустные мысли и сосредоточился на своих делах, коих у него было в достатке. На носу сдача очередной книги о приключениях неутомимого частного детектива Акакия Нертова*, а тут еще одна девушка внезапно воспылала к нему сильными «чуйствами» с оттенком материальной заинтересованности и заявила, что беременна, явно намекая на необходимость совместного проживания и дележки доходов от литературного творчества.

* См. романы Сестер Питерских «Юрист. Дело о покупке Кронштадта», «Юрист. Дело о зацеловывании взрослых», «Юрист. Дело лысого человеколюба», «Юрист. Дело домашних еретиков» и др. (прим. редакции).

Как жених Воробьев был перспективен. Своя огромная квартира в центре, новая машина, неплохие гонорары за статьи и книги, престижная работа в городской администрации. Правда, у него имелся довесок в виде двух детей, но соискательницу звучного имени «мадам Воробьева» сие не смущало.

На аборт девушка не шла, хотя и взяла от Андрея необходимую сумму в двести долларов.

Причем дважды.

Первый раз она заявила, что у нее украли кошелек. А когда Воробьев попытался выяснить, где именно, залилась слезами, орошая ими свежеприобретенную в дорогом бутике розовую блузку.

История не нова. И методы воздействия разнообразием не отличаются — либо «Ах, милый, я, кажется, залетела!», либо крики о лишении тщательно сохраняемой на протяжении многих лет девственности и намеки на обращение в милицию с заявлением об изнасиловании.

Каждый неженатый петербуржец, имеющий отдельную жилплощадь, обязательно рано или поздно попадает в аналогичную ситуацию.

Если он, конечно, не педик, у которых свои заморочки.

Андрей педиком не был...

Воробьев набрал код цифрового замка и вступил в огромный холл. На лестничную площадку первого этажа выходили всего две двери — квартиры Андрея и офиса по продаже компьютерной техники. Слева висели почтовые ящики, справа — старый пожарный щит. Когда то он был красным, а теперь — бурым, покрытым чешуйками рассохшейся масляной краски. Щит не трогали лет двадцать, однако по непонятной причине на нем сохранился полный комплект инструментов: два конусообразных ведра, лом, багор и топор колун феноменальных размеров, словно сошедший с картины про древних богатырей. С топором впору было управляться какому нибудь Илье Муромцу, а не худосочному петербуржцу, чье здоровье подорвано климатом, радиацией, проистекающей из десятков ядерных реакторов, врытых в землю по подвалам многочисленных НИИ, и скудным питанием.

Наркоманы отлепились от стены и вышли на середину холла.

Андрей насторожился.

Поведение «торчков» было странным. Обычно апологеты опийных препаратов и вкусных, но редких грибочков стараются не мозолить глаза жильцам и на свет из под лестницы не выбираются.

— Ну, чо, пернатый, — гнусным голосом протянул прыщавый юнец, поглядывая на сопящего напарника, — кранты тебе!

«Пернатый» переложил кейс в левую руку.

— Ща ты за все ответишь! — продолжила жертва нарушения обмена веществ. — И особливо за то, чо Руслана обидел! Думал, за него некому вступиться? Ошибаешься! Получишь за все! И за суд, и за то, что над монетаризмом издевался! Понял?!

— Если вы такие демократы, — ухмыльнулся Воробьев, — то сходите на Невский и помитингуйте там. А мне недосуг.

— Чо о о?!!! — заорал прыщавый. — Да я тебе!

Оба «мстителя демократа» одновременно прыгнули вперед.

Они не учли того обстоятельства, что бывший военный прокурор в свое время довольно серьезно увлекался каратэ и отдал этому благородному виду спорта три с лишним года.

Хряп!

Носок ботинка Андрея Воробьева впечатался аккурат между ног худосочного сопляка. Кейс со свистом рассек воздух и углом заехал в нос второго придурка.