Дмитрий Черкасов - Крестом и булатом. Вторжение

— Честно говоря, не очень получается...

— Бывает, — согласился Рокотов. — Но пропустить их без боя мы не можем. Иначе они повиснут у нас на хвосте.

— Да понимаю я...

— Ты не переживай. Мы еще гуманисты. Раз — и наши друзья уже на небесах, у трона небесного владыки тусуются. Без мучений... Понять ничего не успеют. А вот когда брата твоего освобождать будем, без ближнего боя не обойтись. Так что морально готовься.

— Я вроде готов...

— Ну и славно, — Влад поправил пучок травы, прикрывавший позицию для стрельбы. — Сегодня наш день. Поквитаемся с ублюдками...

— А с теми что будет? — Туманишвили мотнул головой за спину.

— С пленными? Должен тебя огорчить. Взорвем к чертовой матери.

— Стоит ли?

— Стоит. Нам свидетели не нужны. Даже если они попадут в руки к федералам. У меня нет никакой гарантии, что тогда информация не просочится к чеченам. Подонков среди наших тоже хватает, — биолог вздохнул. — Война — штука неприятная. И в белых перчатках ее, увы, не делают. Приходится и в грязи изваляться... Хотя можно обозначить сей процесс как стратегическую необходимость.

Егор поморщился.

— Ты же сам все семейство Сипиашвили резать собрался, — хмыкнул Влад. — До двенадцатого колена, если не ошибаюсь...

— Это я в запале сказал.

— Во во! А тут холодная голова нужна, батоно Егорус. Резать — самое простое. Отомстить же по уму, изящно — это посложнее. И ты рано или поздно встанешь перед этим выбором... Кстати говоря, нынешнюю войну боевики проигрывают именно потому, что примитивно мыслят. Разучились делать многоходовые комбинации, как раньше. Понадеялись на грубую силу. А надо было воевать на финансовом фронте. Тут у России защиты нет... Наши чинуши все бы распродали, им только волю дай. Сам знаешь...

— Знаю, — буркнул Туманишвили и почесал щеку.

Секретарь Совета Безопасности России Сергей Петрович Иванцов знал нынешнего директора ФСБ очень давно. Еще по работе в Санкт Петербурге, когда они оба служили младшими офицерами грозного трехбуквенного ведомства, чью аббревиатуру некоторые несознательные граждане расшифровывали как «Комиссия по Глубинному Бурению». Филологов надомников на первый раз строго предупреждали, а на второй применяли санкции. Увольняли с работы, вкатывали по партийной линии строгий выговор с занесением в личное дело, ставили на карточке в ОВИРе штампик «без права выезда». Особенно оборзевших, на которых не действовали словесные увещевания, могли отослать на поселение в закрытый город или даже посадить, придравшись к плевку на улице и квалифицировав деяние как. «мелкое хулиганство». Но таких были считанные единицы — воспитанный в беспрекословном подчинении народ обычно успокаивался после первого же намека товарищей в штатском.

И Секретаря Совбеза, и директора ФСБ время от времени мучила ностальгия по светлым денькам служения высоким идеалам построения коммунизма. Да и народ тогда был уважительный.

Не то что сейчас, в период разнузданной демократии, когда любой писака, только только устроившийся на работу в заштатную газетенку, считает своим долгом проявить независимость и вылить на страницы полведра грязи, обвинив ФСБ во всех смертных грехах.

И ничего с «писарчуком» не поделать.

— Ну, — Секретарь Совбеза пригладил свои короткие светлые волосы. — Ты разобрался по вопросу «учений»?

— Почти, — уныло кивнул главный фээсбэшник. — Вроде вопли прекратились...

— А суд?

— Ничего у них не выйдет. В конце концов заявим, что не хотели пугать жильцов и объявили об учениях для того, чтобы спокойно вывезти взрывчатку...

— Думаешь, пройдет?

— Да куда они, Сережа, денутся! Не такое проходило...

Иванцов с сомнением покачал головой.

Проведенные отделом ФСБ одного небольшого подмосковного городка учения, в процессе которых якобы были обнаружены мешки с гексогеном в подвале жилого дома, переполнили чашу терпения сотен людей, проторчавших всю ночь на холодной улице. На организаторов провокации подали в суд, требуя миллионных компенсаций за нанесенный моральный и физический ущерб.

И по сути жильцы были правы.

Ретивый местный начальник отдела не имел никаких полномочий для организации подобного мероприятия с привлечением в качестве испытуемых гражданских лиц. За что получил предупреждение о частичном служебном несоответствии и долго каялся в кабинете у своего шефа.

Обращение жильцов в суд в корне изменило ситуацию. Все тут же вспомнили о корпоративной солидарности и принялись яростно защищать честь мундира. Даже подняли старые бумаги, нашли законсервированного «барабана», проживавшего в пресловутом доме, и поручили ему собрать подписи в поддержку действий ФСБ.