Дмитрий Черкасов: Балканский тигр

— Он всегда на нашей, — тихо ответил Срджан, — только мы не часто это понимаем… Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша [4].

— Кучеряво, — оценил Рокотов. — Слушай, а ты никогда не задумывался о карьере проповедника? — Срджан открыл термос и разлил кофе по кружкам.

— Не а… Чтобы пойти по церковной стезе, надо иметь особенный склад души. Как у владыки Павлия, нашего митрополита. Мне это не по силам. Я уж лучше образование после войны продолжу, больше пользы принесу людям.

— Логично, — кивнул Владислав. — Химики всегда в цене. А я вот пока не знаю, чем займусь. Правда, мне еще нужно до дома добраться… Что в свете последних событий становится все более и более проблематично.

Срджан помешал ложечкой сахар и отхлебнул из кружки. До обычного времени появления штурмовиков Альянса оставалось часа два, так что можно было спокойно побеседовать на отвлеченные темы. Да и разговор помогал расслабиться, не накручивать нервы перед вероятным боем.

— А почему тебе просто не обратиться в свое консульство? Сделают дубликат паспорта, переберешься в Венгрию и из Будапешта улетишь домой.

— Легко сказать. — Рокотов закурил. — И вообще — меня терзают смутные сомнения: не списали ли Влада Рокотова на боевые потери? Ни в белградских, ни в московских радиопередачах, которые мы оба слышали, про исчезнувшего без вести биолога не было сказано ни слова. И в телерепортажах тоже… Мне Мирьяна говорила, что по сведениям официальных источников всех русских отсюда вывезли еще две недели назад.

— Ну и что? Ты вот он, жив-здоров. Материальное тело, можно сказать, а не фантом. Ваш посол вынужден будет с этим считаться…

— Ага, и согласиться с тем, что раньше он врал, — усмехнулся Владислав. — Ты наших не знаешь. Они ради карьеры меня собственными руками задушат. Ибо нет человека — нет проблемы. Конечно, в фигуральном смысле… В идеале для наших бюрократов было б лучше, если б я погиб. Меньше хлопот. А если жив — тут возможны варианты. Вдруг я доброволец, который в обход всех кордонов пробрался в Югославию повоевать на стороне Милошевича? Или шпион, использующий такую диковатую легенду для проникновения в Россию? Или проверяющий из МИДа, провоцирующий сотрудников посольства на незаконные действия?

— Почему незаконные?

— А потому! — Рокотов закинул руки за голову. — Мало ли что им в башку втемяшится. Душа бюрократа есть сумеречная зона. Они, сволочи, всего боятся. Кроме, конечно, взяток… Да у меня и денег то нет. Эх, надо было Коннора на золотишко растрясти! Ему ведь двадцать монет выдали, по десять граммов каждая. Какой никакой гешефт… А так — с голым задом и без документов; все имущество — автомат Калашникова. Лепота! Впору становиться вольным сербским абреком и промышлять грабежами на большой дороге. Жить в пещере, питаться дичью, по ночам спускаться в деревни и похищать златокудрых девушек. Хотя куда мне девушки? Их ведь тоже кормить придется…

— Не все так безнадежно. У меня двоюродный дядя в Белграде служит, в генеральном штабе. Он поможет. Особенно если сегодняшняя охота пройдет удачно.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — Влад постучал костяшками пальцев по автоматному прикладу. — Дядя — это, конечно, хорошо. И к этому вопросу мы с тобой еще вернемся. Однако попозже. Мне и Мирьяна обещала посодействовать через свои каналы в полицейском ведомстве.

— Хорошая девушка, — мечтательно заявил Срджан. — Только неприступная. Не знаешь, как и заговорить с ней…

— Да уж, — подтвердил Рокотов и отвернулся, пряча улыбку. С Мирьяной он провел бурную ночь после того, как они наконец добрались до Блажево. По всей видимости, журналистке надо было снять стресс. Да и Владиславу разрядка не помешала, тем более что соблазнительные формы черноокой сербки настраивали любого мужчину исключительно на похотливый лад.

Наутро Мирьяна взяла с Владислава слово, что после войны он найдет ее в Белграде, и даже всучила ему запасной ключ от своей квартиры. Биолог слово дал, дипломатично не оговорив сроки визита. Рассчитывать свое будущее более чем на три дня вперед он не мог. Хотя понимал, что втрескался в Мирьяну по уши. Рокотов был реалистом и знал, что пламенная страсть имеет обыкновение гаснуть столь же быстро, как и возникает. Поэтому он решил отдаться на волю случая и ничего не планировать загодя.

— Повезло ей, что тебя встретила, — продолжал Срджан, не подозревая, что своими воспоминаниями о Мирьяне вызывает у командира неуместные в боевой обстановке мысли. — А какие глаза! Чудо! А ноги…