Дмитрий Черкасов - Балканский тигр

Владислав продрал глаза раньше остальных. Он бесшумно выбрался на террасу, был тут же перехвачен тетушкой Ангелиной и препровожден на кухню, где получил огромную миску овощного рагу с говядиной и половину каравая свежеиспеченного хлеба. Худощавый русский вызывал у нее жалость и стремление немедленно накормить. По мнению тетушки, сформировавшемуся еще утром, когда маленький отряд заявился на ферму, вежливый и интеллигентный Рокотов оказывал на хулиганистого и невоспитанного Джуро исключительно положительное влияние. Может быть, видя такой пример, ее племянник наконец возьмется за ум и пойдет учиться в сельскохозяйственный техникум.

Кто знает…

Влад плотно перекусил, принял из рук Ангелины кружку кофе и устроился с сигаретой в беседке, разложив на неструганом столе предметы, которые удалось собрать на месте гибели вертолетов. С трупов было снято немного — один планшет с картой местности, два бумажника с фотографиями чьих то жен и детей, удостоверение бойца Освободительной Армии Косова и пачка разномастных бумажек с записями на албанском.

Ни целых приборов, ни неповрежденного оружия найти не удалось — все было искорежено при ударе о скалы.

Рокотов перебрал бумаги. Несколько густо исписанных листков — видимо, письма, два каких то воззвания, инструкция по пользованию электронной записной книжкой. В общем, хлам…

«А это еще что? — Владислав покрутил в руке сложенный в несколько раз стандартный белый лист, на обеих сторонах которого проглядывали расплывчатые линии компьютерной распечатки. — Какой то анализ, — по верху листа шла колонка цифр, а посередине — две пунктирные линии, составленные из отрезков разной длины, — похоже на молекулярный… Ба, да ведь это тест сертификации сложного белка! Мы же на четвертом курсе проходили. Постой… Какое отношение анализ белка имеет к натовским спасателям? Тем более — к албанцу. А что на оборотной стороне?..»

Рокотов, заинтригованный находкой, перевернул лист. В одном углу стояла надпись «LEVEL 4» [9], в другом — извилистая линия очерчивала нечто вроде медузы, перечеркнутой жирным крестом. Сбоку от креста имелись цифры: 2582.

«Интересный листочек. И явно неслучайный… — Влад разгладил бумагу. — Эти цифири я уже видел. Причем совсем недавно. Остается вспомнить, где. Вернемся к анализу. Так: три-семь-семь-ноль-одиннадцать. Ясно, тип оборудования. Дальше: ноль-пять-ноль-четыре-девять-девять. Тоже понятно — пятое апреля сего года. Две недели назад. А анализ-то свежий. С пылу с жару, что называется. Может, это наркота? Не, не похоже. Белковую сертификацию героина или анашишки не проводят. Так что точно не наркота… Вес — два с лишним грамма. Некисло! Ребята на анализе не экономят. Чистота — три девятки после запятой. Тоже неплохо, даже очень… Ага, альфа-группа — семь-четыре-семь, Фета-группа — два-два-девять… Стоп!»

Рокотов отодвинулся от стола и потряс головой. Вытащил сигареты, но закуривать не стал. Вместо этого сорвал с росшего у беседки куста листик и сунул черенок в рот. Пожевал.

Мысли путались.

«Так, спокойно… Ошибка исключена: это анализ альфа-фета-протеина. Причем вещества — бешеное количество. Ерунда какая-то. Откуда у албанцев такие запасы? Это ж миллионы долларов. И работа огромного научного комплекса. В сарае протеин не выделить, его получают в абортариях и родильных домах. Точнее, сырьё получают. Плаценту, часть крови плода. Но чтобы собрать такое количество, потребуется по меньшей мере год. Или два. Правда, если действовать разрешенными методами. Где-то я читал, что в юго-восточной Азии недавно накрыли лабораторию по добыче сложных протеинов у новорожденных… Так-так-так… Уже теплее. Ну правильно — война, жертвы никто не считает, плюс-минус тысяча детей туда, сюда… Славно! Вот какой у вас, граждане албанцы, побочный приработок. Наркота уже не устраивает, хочется денежек побольше. Вот и трансплантационными органами приторговываете. То-то за последние два года рынок донорских тканей вырос минимум в два раза! В Боснии и Хорватии началось, тут продолжилось. Молодцы американцы с европейцами! И оружие новое испытывают, и непокорных президентов смещают, и заодно своих богатеньких буратин запчастями обеспечивают… Так сказать, чтоб не ходить по два раза. А чему удивляться? Все правильно — доноров-то в цивилизованных странах по пальцам пересчитать можно. А одних пересадок печени в год требуется не меньше ста тысяч…»

Влад стукнул кулаком по столу. Да так, что кружка подпрыгнула и кофе чуть не выплеснулся на разложенные бумаги.