Владимир Черкасов - Опер против «святых отцов»

Однажды Ракита присутствовал при телефонном разговоре генерала с Феогеном. Причем Белокрылов звонил архимандриту домой. Спецбригадовец, привыкший «фотографировать» глазами все примечательное, автоматически запомнил Феогенов домашний номер. Сейчас он напрягся: цифры всплыли будто бы на экране монитора.

Установить по номеру телефона местонахождение квартиры для Ракиты, использовавшего свои бывшие служебные каналы, не составило труда. Арбатский адрес Феогена Шкуркина был у него в кармане.

Ракита вздохнул, подумав о затяжке расчета с Белокрыловым. Сейчас, если архимандрита дома не окажется, придется у него делать засаду. Феогену пока незачем бежать с насиженного роскошного гнезда, значит, к ночи он должен появиться обязательно. Во что выльется их разговор, Ракита пока не представлял. Но это был единственный шанс достать хитроумного генерала, очевидно «ушедшего на дно» в связи с контратакой противника по «Покрову», заключил спецбригадовец.

Аккуратно затворив за собой дверь, Ракита вышел из квартиры, сел в джип и отправился на Арбат.

Там ему повезло гораздо больше, чем Вовану, которого засек наблюдавший Топков. Сейчас лейтенанта здесь не было, потому что Кострецов снял его со слежки после беседы с Маришей. Капитан, получив данные местопребывания Вована, посчитал, что интересное для розыска тут вряд ли возникнет.

Складывалось же наоборот. Ракита поднялся к двери квартиры Феогена и тишайше открыл ее отмычками. Он проник в прихожую и сразу услышал громкие голоса из гостиной — это ссорились Мариша и неожиданно нагрянувший к ней Сверчок.

Сверчок измаялся на блатхате после разговора с Вованом. Он томился своим затворничеством, бездельем, невольно раздумывая о взаимоотношениях с Маришей. Пожив как с женой до засылки девицы к Феогену, Сверчок далеко зашел в своем влечении к сероглазой красавице. Пришлась ему по изувеченной душе Мариша. Впервые в его измолотой «жистянке» женщина заботилась о еде, чистоте дома, его внешнем виде — отвела к парикмахеру, где распорядилась модно подстричь Сверчков растрепанный чубчик.

В Воване Сверчок усмотрел опасность того, что беспощадный бригадир подомнет девушку под себя, использовав свои секс-примочки. Сверчок решил предупредить это. Крепко хлебнув водки, поехал на Арбат и завалился к Марише.

Та отнеслась к появлению Сверчка с крайней неприязнью, но прикрыла ее возмущением из-за столь наглого нарушения конспирации:

— Раз выпил, спи. Телку тебе надо — вызови кого-нибудь из шалав в свой заныр. Ты чего нарисовался? Мента тут валил, Феоген может в любой момент приехать… Я и Вовану сказала, чтобы тут не появлялся, связываемся с ним лишь по телефону.

— Вова-ану, — бурчал Сверчок, прикладываясь к бутылке пива. — У тебя Вован с языка не сходит. Отодрал тебя за всю масть?

— Не твоя забота!

— Не моя-я? — хрипел Сверчок. — А кто тебя снова на дела поставил, лахудра? Кого ты первого должна благодарить за навар с Феогена?

— Я отблагодарила, — посверкивала глазищами Мариша, — с тобой спала, на хате порядок навела. Чего тебе еще от меня надо?

Сверчок мрачнейше насупился.

— Конец, значит, нашей любви?

Мариша расхохоталась.

— А она была?

— У меня была.

— Ну и повесь ее себе вместо медали.

Поперхнулся пивом Сверчок, мутно поглядел.

— Мочкану тебя, курва.

— Что? — вскочила с дивана Мариша, уперев руки в крутые бедра. — Дня после того не проживешь.

— Думаешь, ты теперь за Вованом как за каменной стеной?

— Тебе, Сверчок, надо думать. За тобой от Феогена с его Белокрылом охота идет. Мент, с которым ты не разобрался, тоже ищет. И еще Вована врагом хочешь сделать?

Сверчок поставил бутылку, закурил и злорадно произнес:

— Ныне и Вован твой в жопе. Слыхала, как у «Покрова» белокрыловские двоих наших мочканули? Удержится ли твой хахаль в бригадирах? Не знаю.

— Не хахаль он мне, — насторожившись, притворилась Мариша, — просто на связи тебя заменил. С чего ты решил, будто я Вовану дала? Мне вонючего Феогена хватает. Да Вован от меня и не требовал. У такого орла телок хватает. Он-то, как ты, водку не жрет, серьезный человек… А чего? Попрут Вована с бригадиров?

— Все может быть, — утихомириваясь, сказал Сверчок. — Прокололся Вован по крыше «Покрова», это авторитет востряковских снизило.

— Вот и подумал бы, как бригадиру помочь. На тебе-то тоже проколы. Чего ты за бабу поднялся? А еще деловой.

Маришка усовещала его по заповедям воровского «закона». В нем женщина — «трещина», «бикса» — не человек. О ней «правильный по жизни» вспоминает лишь между делом и то — как об очередной подстилке.