Сергей Самаров - Иногда пули – как снег на голову

– Это нормально. Фикретов еще, наверное, до места не дошел, по моим подсчетам, он где-то рядом должен находиться, иначе позвонил бы. А он не позвонил, значит, сработал Низамов. Он взял с собой две противопехотные мины, чтобы встретить «краповых». Я полагаю, что встретил достойно. Русло ручья узкое. Там от осколков спрятаться негде. Как там запалы активируются? На «МОН-100»… По радиосигналу. Наверное, и трубку на всякий случай отключил… чтобы помех не было. Стрельбы не слышно?

– Стрельбы не было, эмир.

– Значит, всех уложил. Мины мощные, людей в пыль разнесут. Думаю, Низамов скоро сам позвонит с сообщением. А вы, полковник, волновались…

– Боюсь, эмир, я волновался не зря и что-то произошло. У меня хорошая интуиция, и я никогда не волнуюсь без причины.

– Посмотрим, – коротко резюмировал эмир Хафизов. – Пока еще и меня моя интуиция не подводила. Но у всякого дела обязан существовать конец. Когда-то может и интуиция подвести. Посмотрим…

Чамутдин Шамилиевич у выхода из ущелья встретился с Саидом и с другими носильщиками группы, вытянутой цепочкой идущими к ущелью, и его просто подмывало забрать с собой и самого Саида, и его джамаат, естественно, без груза, но с оружием. У Хафизова, сидящего на месте, и без того достаточно сил, чтобы оборонять два входа в пещеры. Для такой обороны много сил не нужно. А здесь предстоит вести не оборонительные действия, а поисковые, может быть, и боевые на открытом пространстве, по сути дела, почти вслепую, если учесть, что противник имеет приборы ночного видения, а моджахеды их не имеют. И усилить себя десятком опытных моджахедов Фикретову, конечно же, хотелось. Он подозревал, что через короткий промежуток времени ему лично, да и всем, кто собрался в ущелье, может оказаться предельно важным каждый лишний ствол, который окажется рядом с самим Фикретовым. И эмир уже готов был сообщить Саиду приказание Хафизова отправиться на поиски Низамова вместе со своим новым временным командиром, но остановило то, что Саид держал в руках трубку сотового телефона, словно ждал важного звонка или сам совершил только что какой-то важный звонок. А какой у него может быть важный звонок в этой обстановке? Он мог только доложить эмиру Хафизову, что прибыл к ущелью.

Фикретов вздохнул и двинулся впереди своего нового джамаата по пути, который был только недавно пройден. Теперь уже в обратном направлении. Навстречу неизвестности, навстречу опасности, с которой он уже столкнулся, но которая многим здесь, в ущелье, казалась надуманной и преувеличенной.

Ориентироваться в темноте было, конечно, сложно. И потому эмир не пожелал искать прямой путь, а резко свернул налево, предпочитая сразу выйти в русло ручья. Обернувшись, он увидел, что его новый джамаат растянулся так, что замыкающих эмиру уже не видно. Это было плохо, потому что давало возможность снайперам «краповых», не утруждая себя замысловатыми маскировками, просто отстреливать отстающих. Постепенно и целенаправленно. И эмир при этом не будет знать, насколько велики его потери, и когда надо будет дать команду идти в атаку, получится, что в атаку пойдет он один. Фикретов тут же принял новое решение: в обеспечение безопасности передвижения разделил свой новый джамаат на две части и пустил по двум берегам ручья, вдоль камней, создавая по берегам естественную стену. Сам же с двумя своими помощниками – Саидахметом Салмановым и Байрамали Шахсаваровым – пошел чуть впереди по руслу.

Так и шли, стараясь идти быстро. Но вдруг почти одновременно грохнули два взрыва, сливаясь в единый звук, и опытное ухо эмира сразу определило, что взорвались две мины, и обе взорвались по сторонам русла, причем на небольшом отставании от него. Сам Фикретов упал в первые же мгновения, как услышал взрывы. Чуть-чуть отстали от него двое сопровождающих. А что стало с джамаатом, он и предположить не мог. Но лежать долго на открытом месте, не имея возможности даже за крупный камень перекатиться, эмир не желал. Он сместился чуть в сторону, заметил, как в ту же сторону сместился Салманов, но Шахсаваров не пошевелился и не поспешил последовать их примеру. Чамутдин Шамилиевич сразу не придал этому значения. Ну перепугался человек мощных взрывов, раздавшихся совсем рядом. Он и сам слегка растерялся, но не забыл прислушаться, однако ни одного голоса, ни одного крика, ни одного стона не услышал. Это, скорее всего, говорило о том, что джамаат перестал существовать. Десять человек, идущие тесной колонной, легко вписываются в сектор направленного взрыва «МОН-100». Значит, «краповые» отняли у Фикретова последнюю надежду.