Юрий Корчевский - Сибиряк. В разведке и штрафбате

Алексей пополз.

Вот и вбитые в землю колья, между которыми натянута колючая проволока. Можно перерезать, но на проволоке могут висеть пустые консервные банки. Звякнут, поднимут тревогу, а до немцев всего метров шестьдесят-семьдесят.

Стволом автомата Алексей подцепил нижний ряд и медленно приподнял проволоку. Теперь под ней вполне можно было проползти. А разведчики были уже рядом.

Алексей махнул рукой. Один за другим мимо него проползла вся группа – все восемь человек. Последним был он сам, держа проволоку рукой. К нашим траншеям он полз впереди, ощупывая пространство перед собой – немцы вполне могли поставить мины. В перчатках тонкую проволоку не нащупать, и Алексей ощупывал путь перед собой голой рукой. Хорошо – проход узкий требовался, в полметра, на одного человека.

Остальные ползли по его следу.

Кисть руки быстро замерзла, и Алексей останавливался, дышал на нее, согревая пальцы, а потом снова полз вперед. Кончики пальцев начало покалывать. Он снова остановился и сунул руку за пазуху, отогревая ее.

– Чего разлегся? – дернул его за ногу Фирсов.

– Рука закоченела, не чувствую ничего.

Они уже отползли от немцев метров на двести – двести пятьдесят, а наших даже еще и не было слышно. Не тянуло дымком табачным, не слышно было разговоров, бряцания оружием.

Алексея разобрала злость – да где же эта передовая? Он шарил рукой и полз. Да, видимо, поторопился. Кисть замерзла, он в очередной раз стал на нее дышать и увидел прямо перед лицом, в десяти сантиметрах, взрыватель немецкой прыгающей мины. А ведь его рука уже прошла над ней… Двинься он вперед – и вся группа погибнет.

Алексей отполз на метр назад, зацепив сапогом голову старшего сержанта.

– Ты чего?

– Мина.

Мины рядом никогда не ставились, между противопехотными всегда была дистанция метров десять-пятнадцать.

Алексей прополз стороной. Теперь он задействовал и левую руку. Работать ею было непривычно и неудобно – он правша. Но пока он работал левой, правая успевала немного отогреться, восстановить чувствительность.

Дело пошло быстрее. Алексей уже потерял счет пройденным десяткам и сотням метров, как впереди раздался щелчок затвора.

– Стой, кто идет? – окликнул его часовой из окопа.

– Свои, разведка.

– Ползи сюда, только руки подними.

– Ты что, дурак?? – взъярился Фирсов. – Как же мы ползти будем с поднятыми руками? – И витиевато выматерился.

Мат успокоил часового.

Группа доползла до него.

Часовым оказался молодой парень, совершенно озябший в короткой шинели.

– Ротный твой где?

– За траншеей, в землянке греется, – завистливо ответил часовой.

– Веди.

– Не могу пост оставить, старшина взгреет. Вы уж сами…

Перед часовым возникла вся разведгруппа. Только что перед его глазами было чистое, заснеженное поле, и вдруг – целое отделение в двух шагах. Парень только глазами хлопал.

Уже не скрываясь, в полный рост они подошли к траншее и спрыгнули в нее.

В траншее было пусто, в углублении за бруствером стоял «максим».

– Эй, есть кто-нибудь? Славяне!

– Чего орешь, людям отдыхать мешаешь?

Из-за поворота траншеи вышел пожилой боец. На его телогрейке не было погон, и звание его бойцам было неизвестно.

– Кто такие?

– Разведгруппа сто тридцать второй дивизии. Командир – старший сержант Фирсов. К командиру веди.

Боец вздохнул:

– Идите за мной.

Они прошли немного по тропинке и, повернув по ответвлению ее, уперлись в тупик. Боец остановился перед куском танкового брезента, загораживающего вход в землянку.

– Товарищ лейтенант, к вам разведчики.

Брезент откинули, и показался лейтенант – тоже в телогрейке, на голове шапка-ушанка, лицо заспанное.

Фирсов вытянулся перед ним, доложил.

– Чего ко мне, разведка? Пусть вас старшина в штаб полка ведет, там разберутся.

Боец, стоящий рядом, ответил: «Есть», – однако не козырнул.

– Пошли, разведка.

Пока они выбрались в тыл, рассвело. Начальник штаба полка созвонился с их дивизией и получил подтверждение. Разведчиков покормили и грузовиком отправили в дивизию.

В кузове было холодно, задувал ветер, но настроение было приподнятым. Группа выполнила задание и вернулась без потерь. Так бывает далеко не всегда.

По прибытии в дивизию Фирсов отправился в разведотдел для доклада, а разведчики – в свою избу.

Алексей потоптался на месте: идти с разведчиками или в свой взвод? Заметив его колебания, Михаил сказал:

– Иди с нами. Фирсов придет – скажет, что дальше делать. Поешь пока, обогреешься.