Никита Филатов - Танец с саблями

– Видите ли, господин Юргенс… После того, как погиб мой предшественник, друзьям пришлось принять некоторые дополнительные меры предосторожности.

– Какие? – Виноградовская версия убийства курьера в Москве, очевидно, не противоречила имевшейся у «немца» информации.

– Ну, например, я никак не могу ответить на ваш вопрос. И не потому, что не хочу, а потому, что просто не знаю! Мне не положено знать.

– Логично, хотя… – собеседник сделал движение, будто снова готов прибегнуть к «детектору лжи». И нехорошо осклабился, увидев судорожную реакцию беспомощного человека:

– Зачем же они тебя прислали, такого красивого? Без полномочий, без чемоданчика…

– На разведку. Руки развяжите, а то совсем невмоготу!

– Потерпишь. Не так уж долго осталось.

Помолчали, обдумывая ситуацию. Первым заговорил хозяин положения:

– Что ты должен узнать?

– Нужно убедиться в том, что моих друзей здесь не «кинут». И что это не полицейская ловушка.

– Интере-есно! Каким же образом?

– Я профессионал. Я умею.

– Да ну? Профессионал… – хмыкнул «господин Юргенс», красноречиво оглядывая связанного майора:

– Что же ты, профи, так влип?

– Расслабился.

– Быва-а-ает! Японцы говорят – и обезьяна срывается с дерева… Умирать не хочешь?

– Пока нет. Не хочу.

– А придется…

– Ну и глупо… Вместо хорошего бизнеса получите гнилую разборку. Тебе-то что, но вот тех твоих, с кем на теплоходе договаривались – их доста-анут. Обязательно достанут, поверь!

– За что же?

– За подставу.

– А никто ничего не докажет!

– А никто ничего доказывать и не будет! Чай, не в суде присяжных, верно? – Сейчас от красноречия и актерских способностей Владимира Александровича зависила его жизнь. Требовалось постараться:

– Ну, а тебя уже свои сами порешат, когда узнают, из-за чего сыр-бор разгорелся. Так что, встретимся на том свете! И очень скоро…

«Немец» насупился. Уличное освещение за окном делало его лицо неестетсвенно плоским и морщинистым.

– Хорошо. Допустим, я тебя сейчас развяжу. Что станешь делать?

Владимир Александрович ответил не раздумывая:

– Дам тебе в морду!

– Хм-м… А потом?

– Потом – посмотрим.

Снова помолчали. Телевизионное шоу кончилось и теперь под тихую, грустную музыку компьютерная графика показывала погоду на планете. В Санкт-Петербурге была переменная облачность без осадков, температура двенадцать-четырнадцать градусов.

По Цельсию, разумеется…

– Как ты будешь докладывать результаты?

– Вернусь – доложу…

– Врешь! Должен быть способ экстренной связи. У вас ведь осталось всего три дня, верно?

– Допустим.

Тут уж приходилось импровизировать. Очевидно, сидящий напротив человек знал о предстоящей сделке ещё что-то, о чем не смог или не посчитал нужным сообщить майору «заказчик» с еврейской фамилией. Или это очередные штучки помешанного на конспирации шефа?

– Значит, деньги уже здесь… Или на подходе.

– Возможно.

– Где и с кем у тебя контакт? Быстро отвечай!

– Пош-шел ты… Уй-йо! О-ах!

– Еще добавить?

– Сволочь… – едва отдышавшись и разметав ресницами влажную пелену на глазах процедил Виноградов. – Вот на такой случай мы и подстраховались!

– Неужели?

– Ненавижу вас, отморозков… «Братва», блин!

– Зато я вас, продажных ментов, так люблю! – ощерился непрошеный посетитель. – Ну?

– Мне надо быть послезавтра в полдень в Мадриде. Парк Ретиро… Кто-то подойдет.

– Кто?

– Он меня знает, а я его нет.

– Пароль? Сигналы опасности?

– Брось, это ничего никому не даст. Повторяю – человек прекрасно знает меня в лицо! И лицо это должно быть, по меньшей мере, не битым…

Телевизор неожиданно замолчал – видимо, и здесь не по всем каналам вещают круглые сутки. Теперь запросто можно было орать и звать на помощь.

– Слышь? Или ты сейчас же меня развязываешь, или…

– Подожди, дай подумать! – уже почти попросил «немец». Чувствовалось, что ему нелегко принять решение:

– Без глупостей?

Вот и все, подумал Виноградов. Если этот гад сейчас засунет мне в пасть какую-нибудь тряпку и переключит телевизор на работающую программу – значит, не договорились. Разговор окончен, и можно вспоминать отходные молитвы…

Майор отчетливо представил себе, как пуля из ствола вороненого «люгера» почти беззвучно ввинчивается в оцепеневший от ужаса мозг. Может, заорать прямо сейчас, не дожидаясь развязки? Это вряд ли поможет остаться в живых, но появится шанс осложнить убийце отступление – вдруг, кто услышит из коридора!