Никита Филатов - Танец с саблями

– Кто там еще? Глянь-ка! – попросил Головин.

– Огласите, пожалуйста, весь список, – поддержали его с дальнего, полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…

– Свет зажги, – попросил Виноградов водителя.

– Спасибо, – кивнул, шелестя документами, опер. – Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».

– Знаем!

– Рогов – не тот, случайно, что в «зоновском» спецназе раньше служил?

– Нет, это его брат, старший – Виктор… Далее – некто Ким Валерий Игоревич!

– Валерка? Боксер, чемпион России? – поднял брови Головин.

– Ага… Знакомы?

– Разумеется. – капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.

Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили – что-то кавказское, не запоминающееся.

– Не из Питера?

– Да, приезжие… – оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. – Гости нашего города.

– Культурный отдых!

– Тур-рысты…

– Тише! – осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. – Думаете – они?

– Вроде, некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя – отлеживался по каютам…

– Тоже мне, удовольствие, – поморщился Тушин и был совершенно прав.

– Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.

– Значит, ничего необычного…

– Какое там! Обычное дело – пьяные рейсы, публика соответствующая. – Подал опять голос представитель пароходства. – Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…

– Кстати, а на других судах все в порядке?

– Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» – а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.

– У меня, собственно, больше ничего, – сверился с записями оперативник. – Задача ясна?

– Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы – а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?

– В общих чертах. Подробности – вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.

Толстяк встал – и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко:

– Товарищи! Времени очень мало…

Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера – речник держал её так, чтобы всем было видно:

– По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия – берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой – неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?

– Ясно! А как же он сейчас-то плывет?

– Он не плывет, – поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним:

– Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…

– Ясно. Сколько у нас времени?

– Очень мало! – выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.

– Все? – Тушин сделал движение, чтобы встать. – Поехали!

– На чем? Катеров-то ещё нет! – рявкнул оперативник.

– Дальше! – не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.

– Вот это – схема «Чернышевского». Упрощенная… – карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. – Всем видно?

Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.

– Это мостик?

– Да. Здесь – капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…

В салон просунулась голова в фуражке:

– Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?

– Ну!

– Так вот – это мы…

Планы – основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:

– Может, показать чего-то надо будет…

– Спасибо!

Взревели водометы – и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…