Семен Майданный - Блатной романс

– По протоколу – несчастный случай. Сам твой Александр Павлович запер себя в холодильнике. Наверное, железную волю тренировал. – Голос у темной лошадки был не в пример бодрее, чем у Сереги.

И захотелось до судорог в пальцах ломануть во мрак на ощупь. Поймать весело не у себя дома расквакавшееся горло и сдавить до предсмертного скулежа, чтоб темная личность не чувствовала себя хозяином положения. Только толку-то?

– И что дальше?

– Это я пришел тебя спрашивать, Шрам, что дальше?

– Если вашей… политической силе известно мое реальное погоняло…

– Известно. Не ерзай. Все известно. И что хакер твой, куда дотянулся, все твои старые подвиги в гувэдэшных компьютерах зачеркнул. И какие круги ты около нефтекомбината пишешь. Я же объяснял, мы – очень серьезная политическая сила.

– Если после этого со мной разговаривают…

– Не обольщайся, Шрам. Открыто поддерживать тебя мы не собираемся. Я за другим пришел.

– Это зачем же?

– Мне нужна копия кассеты, на которой гувэдэшный майор соловьем заливается.

– Накося выкуси, – решил поторговаться Сергей.

– Я ж тебе советовал, Шрам, не рыпайся. Ты вообще сейчас жив потому, что некие люди решили не мочить тебя, а посадить.

– А кто тогда газ врубил?

– А ты сам подумай. Неужели у тебя только один враг? У тебя много врагов, как у Черного Абдулы. Например, думаешь, азеры перед тобой искренне полегли и тебе красного петуха простили? Так что гони запись. Кстати, отметь: нам не сама кассета нужна, а только копия. Неохота тебя совсем уж раздевать. Нам нравится, как ты барахтаешься против заокеанских наймитов. И ваше.

– Для рядовых политиков вы слишком хорошо осведомлены.

– Ладно, Сергей Владимирович, пошутили и будя, – выдал усталость и в своем голосе незваный гость. – Конечно, никакой я не бульбаш. Но, как и говорил, к ФСБ тоже не имею отношения. Открываю все карты: газ тебе врубили именно азеры. А главный твой враг, некто Виталий Ефремович, пригласил из Питера через старых знакомых профессионального киллера. И если даже хачики тебя вычислили, то профик найдет и подавно, так что вали с этой хаты со сверхзвуковой скоростью.

– И все-таки, кто это такой добрый, что за меня так трогательно мазу тянет?

– Я всего-навсего представляю ГРУ. На самом деле нам достаточно наплевать, кто отхватит нефтекомбинат. Хотя, наверное, кривлю душой. Лучше бы комбинат отошел к твоим дружкам. У вас потом его изъять будет проще. С заокеанскими друзьями больше запары – международная огласка, понимаешь?

В ГРУ Шрам верил, в хачиков и газ – нет. Наверное, пришлый сам конфорку врубил и теперь банально разводит, чтоб крепче жилец со страху жался к кормящей титьке. Или – вообще сказка, ведь Шрам никакого шкодного запаха не учуял. Как задубел в носу аромат жасмина, так и стопор.

Но азеров все едино при случае не помешает наказать, даже если невиновны. Уже хотя бы за то, что они – азеры.

А вот другая скользкость – западно или не западло честному вору с гэрэушником контачить? Наверное, не западло. Они – не Министерство внутренних дел, а обыкновенные военные люди.

– Что, не успели тогда прослушку в моем офисе законопатить? – Шрам представил, как достает из схорона оригинал кассеты, а тут его чик-чик, и в дамки.

– Был уркой, уркой и останешься. Неохота на тебя давить, но не так трудно твоему Михаилу Геннадьевичу нашептать, почему ты на зоне косил под лоха.

– Это что, у вас на меня нет ничего более серьезного? – С третьей же «стороны», гость реально прав: Шрам был уркой, уркой и оставался. Не верил в газ, азеров и даже наполовину в ГРУ. Не боялся – реально ничего не боялся, даже сулящую расстрельную статью понаехавшей комиссии. Не он явился в гости к этим не внятным, но грозным людям, а они к нему. А уж он придумает, зачем они ему пригодятся.

– А больше ничего ты всерьез не боишься. Отвязанный ты человек, Шрам. У нас на тебя даже ставки делают: отцепишь ты комбинат или нет?

– А ты по какую сторону ставишь?

– На «нет». Себе ты комбинат не откусишь, слабоват еще, но кровушки иноземцам попортишь. А там, глядишь, и приличный инвестор объявится.

– Ладно, – покумекав, согласился Сергей Шрамов. – Отдам я вам копию. Через три дня. – Он ждал. Если другую сторону такое предложение устроит, значит, реально от него хотят только копию. Если не устроит, кто-то на Серегу катит бочку неизвестного тротилового эквивалента.

– Быть посему, – неожиданно устроило предложение ту сторону. – Кстати, насчет эрмитажных списков. Лучше тебе про них вообще забыть.