Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя

Когда Михаил дошел до дома, было уже совсем светло. Город пробудился от ночного сна и суетливо спешил влиться в деловую жизнь. Василич тоже уже не спал. Кряхтя и охая, вышел навстречу Михаилу в своих неизменных синих сатиновых трусах.

– Утро доброе, – первым поприветствовал он соседа. – Рад, что ты сюда зачастил. А ты что, с пустыми руками?

– Извини, сегодня я пустой, – хлопнул Родин себя по карманам и наклонился, чтобы разуться.

– Погодь! – остановил его Василич, дыхнув перегаром. – Зато я богат. Сейчас. Не торопись раздеваться.

Михаил шумно вздохнул. Ничего не поделаешь. Здоровье дороже. Шаркая тапками с замятыми задниками, Василич удалился в свою комнату. Через минуту появился снова, протягивая два стольника:

– Мы вчера с Петрушей хорошо отдохнули, так что водочки чекушку и пивка на остаток.

– Слушай, Василич, ты бы тоже подзавязал. Совсем плохо выглядишь, – посоветовал Родин, принимая из его трясущейся руки деньги.

– А вот ты сейчас лекарство принесешь, и я сразу помолодею. Давай, сынок, поспешай, а то и впрямь худо мне совсем.

– А пожрать у тебя что-нибудь найдется?

– Вот с этим тоже проблема, – почесал небритый подбородок старик. – Ладно, погодь.

Он снова ушел к себе и вскоре принес еще сто рублей:

– На. И ни в чем себе не отказывай.

– Да ты не переживай. Я сегодня поработать схожу. На еду деньги будут, – пообещал Михаил, выходя за дверь.

– А ты что, совсем вернулся? – крикнул вслед Василич.

– Насовсем, – тихо ответил Родин, выходя на улицу.

Он зашел в тот же магазин, в котором познакомился тогда с Мариной. Не то чтобы на него нахлынули горькие воспоминания, просто было немного жаль, что чуть забрезжившие надежды на совместную жизнь с женщиной так скоро развеялись. Снова придется жить с пьющим стариком. И если раньше его это устраивало, то теперь постоянные попойки на этой территории с местными алкоголиками его совсем не вдохновляли. Придется повоевать за порядок. Не хочется, конечно, портить отношения с Василичем, но куда деваться? Так, как было раньше, уже не будет. Да и бегать ему постоянно за спиртным он не станет. Михаил реально оценивал перспективу, не ожидая от нее ничего хорошего.

Он купил то, что просил сосед, а к завтраку – четыре сосиски, плавленый сырок и городскую булку.

Когда вернулся, Василич лежал в своей комнате на грязном скомканном белье и охал, держась за сердце.

– Ты, Миша, как накаркал, – слабым голосом проговорил он. – Совсем мне худо. Налей-ка мне поскорее.

– Может, лучше «Скорую» вызвать? – засомневался Михаил. Дед был белее простыни, на которой лежал, поджав тощие ноги.

– Она уже приехала в твоем лице. Давай скорее.

Михаил ловко отвинтил крышку с бутылки и протянул старику. Тот немедленно присосался к горлышку. Вот так – без закуски и лежа, словно ребенок, что ест из бутылочки. Только картина эта отвратная. И запах в этой комнате совсем не детский. Родин почувствовал, как к горлу подкатил комок тошноты, и вышел на кухню. Тут тоже ничего приятного. Стол завален пустыми бутылками, башка и кости от селедки лежат прямо на порванной клеенке, пригоревшая сковорода с остатками непонятного блюда, в ней окурки, повсюду пепел и мусор. И вонь. Отвратительная кислая вонь всеми этими отходами и старьем.

Михаил раскрыл настежь окно и с брезгливым видом начал убирать со стола. Напихав в полиэтиленовый пакет мусор, нашел в буфете окаменевшую чайную соду и, отколов кусочек острием ножа, принялся оттирать ею клеенку. Затем перешел к плите. Потом отдраил с помощью все той же соды и раковину, предварительно перемыв гору грязной посуды. И только присев немного перекурить, вспомнил о Василиче. Что-то совсем его не слыхать. Выпил и заснул? Нет, определенно надо делать ремонт. Тут жить просто невозможно. Когда поставил отваривать сосиски в покореженной алюминиевой кастрюле, решил-таки заглянуть в комнату соседа.

Тот лежал в неестественной позе, спустив голые ноги на пол. Чекушка валялась на его тапке, замоченной в лужице разлитой водки. Михаил кинулся к старику и приложил пальцы к его шее. Слабая пульсация говорила о том, что тот еще жив.

«Скорая» приехала минут через тридцать. Все это время Михаил тщетно пытался привести Василича в сознание. Растирал его тощее тело, бил по щекам и, преодолевая отвращение, пытался делать искусственное дыхание и массаж грудной клетки, как учили еще в армии. Но признаков улучшения состояния здоровья у старика так и не добился.