Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя

Порыскал еще по складу, но больше ничего интересного не нашел. Все соответствовало надписям. Когда решил попить чаю, было уже шесть утра. Вот так незаметно и пролетело время сегодняшней ночью.

Утром, дождавшись прихода работников склада, Михаил сдал вахту и беспрепятственно вышел через проходную, пронеся в нагрудном кармашке кусочек проволоки неизвестного сплава. Отойдя на приличное расстояние от базы, Родин незамедлительно набрал на мобильном номер телефона одного из бывших школьных друзей Паши Сольникова. Тот всегда имел пятерки по химии, а в последствии стал работать в НИИ «Химик», который до сих пор держался на плаву.

– Алло, – услышал он в трубке сонный голос бывшего одноклассника.

– Привет, Павел. Разбудил?

– Кто это?

– Не поверишь. Миша-футляр.

– Ба, Родин? Какими судьбами? – искренне удивился Сольников.

– Нужда приперла, – неуместно пошутил Михаил, уловив в трубке тягостный вздох. – Да нет, не по деньгам. Я завязал. На работу вот устроился, – поспешил он исправить положение, вспомнив, что год назад занял у Паши стольник по случаю встречи, да так и не отдал. – Мне по твоему профилю совет один нужен. Мы можем встретиться? Заодно и долг отдам, – пообещал он, прикидывая в уме, где взять этот несчастный стольник. Он и так уже три недели жил за счет Марины, как последний альфонс, обещая все возместить за счет зарплаты.

– Ну, давай вечером подгребай к институту. Я до шести.

– О’кей. Буду. Спасибо.

Михаил, хоть и жил теперь у Марины по ее же настоянию, отправился в свою коммуналку. Василич уже проснулся и, кряхтя, вышел в коридор:

– О, явился, свет ясный. Совсем сюда дорогу позабыл. Коль тут жить не собираешься, пусти квартиранта какого. Все ж деньги капать будут. Да и мне за пивом побегает.

– Я тоже рад тебя видеть, Василич, – так же своеобразно поприветствовал старика Михаил. – Вот, кстати, о деньгах, одолжи стольничек на недельку. У меня зарплата будет, все верну. До зарезу надо.

– Похмелиться мы и в складчину могем, зачем же так сразу – все.

– Нет, я завязал. Но за пивом тебе сходить могу по старой памяти. Давай, пока не разулся.

– Ишь ты, завязал! Не бренчи. Три года бухал – и тут вдруг. Зашили тебя, что ли? Нехило за тебя эта баба взялась. Ну-ну, – еще немного поворчал он и ушел в свою комнату.

Михаил знал, что через минуту тот вернется, а потому так и остался стоять на пороге. Здоровья у дедка совсем нет, самому за опохмелкой ходить сложно, ноги больные. Так и есть. Василич вынес двести рублей:

– На вот, портвейну мне купи. У меня вчера пенсия была, можем себе позволить.

– Я у тебя стольник попросил. Тут не хватит.

– Ну, вот посидим с тобой, покалякаем, а потом решим и твой вопрос, – толково рассудил сосед. – Ты, Мишаня, иди пока поскорее. Колосники горят.

– Я тебе хоть шампанского ящик принесу, ты мне только сразу одолжи, – ненавидя себя, возразил Родин.

– Не, ну ты ушлый! – возмутился дед. – Ты меня шантажировать решил?

– Так, не хочешь – иди сам. Я пошел.

– Ладно, душегуб, – незло выругался Василич и протянул ему еще сотню. – Только условие: если пить не будешь, то хоть посиди со мной, пока я буду.

Возвращаясь с бутылкой портвейна, Михаил думал о том, что, если бы не эта случайная встреча с Мариной, он мог бы обрести такую же судьбу, как у Василича. У того тоже была жена, были дети, которые не хотели его знать, были друзья. Теперь ничего нет. Только редкие собутыльники. Да и то до той поры, пока у него есть деньги. Когда Михаил поселился с ним, многих отвадил оттуда, заменив собой. Страшно так? Или – свобода? Вот философия.

Входя в подъезд, он отогнал от себя эти мысли, вернувшись к главной на данный момент теме. Надо бы со стариком поговорить насчет металла. Он ведь раньше как раз на сталелитейном работал.

Василич залпом оглушил граненый стакан темной пахучей жидкости и закурил «Беломор». Закурил и Родин свой мундштук, с некоторой завистью глядя на поплывший взгляд соседа.

– Поражаюсь я тебе, Мишаня. Такого удовольствия себя лишаешь, – словно издеваясь, сказал тот. – А что бабы? Все одно – стервы!

– Я вот что спросить хотел, – перебил рассуждения старика Родин, – ты помнишь, какое отношение в твое время было к титану? Ну, скажем, в середине семидесятых?

– В каком смысле? – не понял дед, щурясь от едкого дыма, заполнившего прокопченную кухню.

– Ну, дорогой он был тогда? Много ли его было?

– А, в этом! Так хоть жопой жуй. И украсть… можно было сколько угодно, если надо. Да, воровали, в лом сдавали. Бесхозность была, просто рай! Сейчас-то совсем по-другому. Тогда комуняки и сами воровали, и другим давали. А ныне радивые хозяева везде объявились, мать их в дышло! Фанерки не подберешь, не то что металл какой. А чего это ты заинтересовался? Клад, что ли, титановый нашел? – затрясся в трескучем смехе Василич и надрывно закашлялся.