Александр Тамоников - Ненормальная война

Силовики вышли из машины, держа наготове автоматы. Толстяк важно выступил вперед.

– Привет, хлопцы! – добродушно проговорил Павел. – У вас проблемы? А мы думали, что только у нас. Вон, полюбуйтесь. Колесо спустило, зараза. Подъехали бы вы пораньше, помогли бы вытащить машину.

– Что делать, парни? – услышал он за спиной сдавленный шепот Грубова. – Вроде и шуметь не хочется.

– Что делать, что делать, – тихонько огрызнулся Боев. – Берем этого жирного барана.

Излишки сала не мешали украинскому силовику двигаться проворно и уверенно. Он тоже изображал приветственную ухмылку, но автомат висел у него на груди, ладонь поглаживала рукоятку. Что-то подсказывало Соколовскому, что затвор автомата уже передернут, а флажок предохранителя находится в нижнем положении.

– И вам привет, хлопцы! – раскатистым басом поздоровался толстяк. – Заблудились, что ли, или как? Откуда будете? Солидно смотритесь. – Он смерил взглядом натовскую форму, автоматические винтовки.

«В следующий раз нарядимся попроще», – подумал Павел.

Военная помощь НАТО шла в Украину нескончаемым потоком, но уровень воровства и коррупции в стране был такой, что до конечного потребителя доходила лишь небольшая часть. Остальным приходилось завидовать и матерно крыть снабженцев.

– От поезда отстали, в смысле от колонны. – Павел широко улыбнулся, отметив краем глаза, как второй автоматчик сместился на обочину и размял пальцы, особенно указательный.

Шофер, оставшийся в машине, хотел зевнуть, но передумал. Можно было не сомневаться в том, что на коленях у него лежит автомат.

– Здесь не было никакой колонны, – проворчал лысоватый сослуживец толстяка.

– Была, – возразил Павел. – Там. – Он показал подбородком за спину. – Танковая рота капитана Кузьменко направляется в Белую Поляну для усиления артиллерийского дивизиона. Приказ генерала Гончара. Мы сопровождали колонну, решили срезать этой дорогой, но, видимо, не судьба. Отделение спецназа третьей роты второго батальона аэромобильной бригады. Командир группы лейтенант Кривоштанный. – Павел врал и не краснел.

Главное, сбить противника с толку, заставить задуматься. А эти двое не были титанами мысли. Они как-то неуверенно переглянулись, но не расслабились. Видимо, слышали о диверсионных группах ополчения, работавших в прифронтовой полосе.

– Вы находитесь в закрытой зоне, хлопцы, здесь запрещено отдаляться от колонн, которые вы сопровождаете, – с чувством собственной значимости произнес толстяк. – Ладно, мы все понимаем, не туда заехали, пробили колесо. Документы покажите, и расстанемся с миром.

«Этот парень неплохо смотрелся бы рядом с бочкой варенья и корзиной печенья, – машинально отметил Павел. – Может, селфи сделать рядом с ним? Дурачок не понимает, что сам себе роет могилу!»

– Конечно, партайгеноссе Мюллер, – пробормотал Соколовский, украдкой покосился на свою команду и полез во внутренний карман.

Парни дружелюбно улыбались. Корвич посвистывал под нос и невозмутимо поскрипывал домкратом.

Рука капитана поползла обратно. В ней не было никаких документов.

Его бойцы обо всем догадались, заранее распределили роли. В воздухе что-то просвистело. Этот звук тут же повторился. Тимон и Пумба сработали четко.

Толстяк позеленел, когда ему в горло вонзился десантный нож, вошел на всю длину лезвия. Снаружи осталась только рукоятка с насечками и пятиконечной звездой посередине. Он икнул, словно проглотил жгучий перчик. Глаза полезли из орбит. Здоровенный дядька с грохотом обрушился наземь.

Его напарник вздрогнул, схватился за рукоятку, торчащую из бока, не защищенного бронежилетом, выдернул нож, зашатался. Лицо его сделалось как у пьяного, глаза бессмысленно блуждали, в легких не хватало кислорода. Он что-то прохрипел и повалился в водосток.

Шумский и Винничук уже бежали к машине. Шофер не стал делать лишних движений, кроме самого очевидного. Он вскинул руки. На коленях у него лежал автомат, но кретином парень не был, не стал воевать против семи спецназовцев. Он дрожал как осиновый лист.

– Раз, два, взяли! – весело крикнул Винничук.

Спецназовцы схватили водителя за шиворот, сдернули с сиденья и бросили на дорогу. Тот от страха чуть не окочурился, застыл, вцепившись ногтями в грунт проезжей части. Парня словно парализовало.

Павел посмотрел по сторонам – чисто. Корвич откручивал гайки у спущенного колеса.

Спецназовцы обступили пленника и разглядывали его.