Анатолий Сарычев - Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина

— Попробую! Есть кое-какие мысли по улучшению ориентации в мешке, — ответил Федоров, вытирая потное лицо тыльной стороной правой руки.

Ничего не получилось. Пот по-прежнему тек со лба, заливая глаза. А вот рукав голландки прекрасно справился с ролью полотенца, и Федоров почувствовал себя лучше.

Да и поднявшийся ветерок быстро остудил разгоряченное лицо.

— Отдохни тридцать минут, а потом еще раз пройдешь по компасу! — махнул рукой военврач, поворачиваясь к следующему испытуемому инструктору.

Видя, что никто не обращает на него внимания, Федоров прошел от вешки до места старта и стал внимательно наблюдать за испытаниями.

Теперь уже установили три вешки, и инструктора по три человека, с надетыми на головы мешками пересекали поляну.

Пока трое шли по азимуту, остальные инструктора внимательно наблюдали за идущими краснофлотцами, стараясь определить ошибки и проделать упражнение как можно лучше.

Все испытуемые на метр-два уходили от вешки вправо или влево. Правда, один высокий старшина ушел на целых три метра от вешки влево.

Федоров отошел от вешки в сторону старта, считая шаги и внимательно смотря под ноги.

— Вечно ты, Федоров, себе приключения на задницу ищешь! — скривился широкоплечий рыжий старшина второй статьи, проходя к старту.

— Такая натура, Семен! Ничего с собой сделать не могу! — негромко огрызнулся Федоров, беря в руки компас.

Точно определив направление на левую вешку, Федоров кивнул головой.

Тут же на него надели мешок, противно пахнувший чужим потом.

— Внизу не завязывайте! Дышать тяжело! — попросил Федоров, переминаясь с ноги на ногу, как застоявшийся жеребец.

Снова надев мешок, Федоров медленно пошел вперед, ставя ногу на всю ступню и не сводя взгляда с компаса, который чуть освещала масляная лампочка с тусклым отражателем.

Десять шагов, пятнадцать, двадцать.

Федоров чувствовал, что идет точно к вешке и его не стаскивает в сторону.

Через тридцать семь шагов Федоров остановился и, высунув правую руку вперед из-под мешка, схватился за палку и одним рывком выдернул ее из земли.

Инструктора радостно заорали, приветствуя победу своего товарища.

— На берегу есть столовая, в которой можно поесть гражданской пищи! — заявил Курец, едва только семь краснофлотцев вышли за ворота КПП.

— Я хотел сходить в кино! — протянул Федоров, смотря на остановившуюся полуторку, из которой рукой махнул знакомый старшина, приглашая прокатиться на механическом транспортном средстве.

— До города километров восемь топать, а тут десять минут, и мы на месте! — предложил Курец, которого, оказывается, звали Филя, первым перемахивая через дощатый борт грузовика.

Удобно рассевшись на скамейке, спиной к движению [9] Подводники очень трепетно относятся к своему здоровью. Если ехать лицом к ветру, то можно простудить лицевые пазухи и заработать гайморит (воспаление лобных пазух) и тогда на карьере водолаза можно поставить крест. краснофлотцы тронулись в путь, с удовольствием рассматривая зеленые сопки, между которыми шла автомобильная дорога.

— Надо сходить в магазин! Взять чего-нибудь выпить! — внес предложение Филя, ловко раскуривая на ветру козью ножку.

— У нас в экипаже лучше кормят, чем в столовке! Лучше сходить в кино или в музей! — громко заявил Семен, пересаживаясь подальше от Курца.

Громкий хохот был ответом на предложение Семена, который недоуменно посмотрел вокруг.

Еще двадцать минут езды, и автомобиль остановился возле высокого двухэтажного каменного здания с сильно облупившейся штукатуркой.

Над двустворчатыми дверями висела покосившаяся вывеска, где синими буквами на когда-то белом, а сейчас белесом фоне было написано печатными буквами: «Столовая».

Федоров, последним спрыгнув с машины и минуту постояв, внимательно посмотрел на двугорбую сопку, где на вершине правой стоял белый щит, в рост человека.

«Зачем этот щит там поставили? Неужели по нему кто-то стреляет?» — промелькнула в голове совершенно посторонняя мысль, абсолютно неподходящая к ясному солнечному дню.

Уже подходя к высокой деревянной двери с облупившейся сверху и снизу краской, Федоров нос к носу столкнулся с потрепанным мужичонкой в засаленной рабочей куртке темно-зеленого цвета.

Красно-синий нос мужичонки, в котором роста было от силы метр сорок пять с кепкой, ясно показывал, какие интересы стоят у него на первом месте.