Девид Джонсон - Дерево Джошуа. Группа ликвидации

Я тотчас вспомнил, что эта женщина была — или когда-то была — замужем, и все гадал, как же мог относиться ее муж к такому наряду. Должно быть, его не покидало чувство, что он укладывается в постель вместе со своим младшим братишкой.

— Не надо меня ни в чем подозревать, миссис Тейлор, — сказал я. — Если вам угодно отправиться на север вместе со мной, я, конечно, не возражаю. Но вам придется просить ваш журнал оплатить ваши расходы. Я не уполномочен включать вас в свой финансовый счет.

— О, я сама оплачу свои расходы, — ответила она. — Я даже не буду об этом ставить в известность редакцию. А поехать я хочу! — потом она мне улыбнулась, словно извиняясь. — Я отдала этому репортажу несколько месяцев жизни, Хелм. Вы же не можете меня осуждать за то, что я хочу проследить, какова будет ваша лепта в этот материал?

Когда она улыбнулась, ее лицо приняло какое-то странное выражение — полушутливое, полужалобное. Лицо это было далеко не уродливое. Правильные черты, все правильных размеров, все на своем месте, без видимых дефектов — но я все же заметил на горле крошечный округлый шрам, относительно свежий. Увидев его, я ощутил легкий холодок на спине: у меня у самого есть несколько таких же шрамов. Я дождался, когда она передала мне стакан и отвернулась, чтобы затушить окурок в пепельнице. Ну конечно! На обратной стороне шеи, причем довольно низко — и как это пуля прошла мимо позвоночника? — виднелась отметка вылета.

Я вспомнил, как Мак говорил мне, что она была ранена. Теперь в этом не было никакого сомнения. Не очень давно этой девушке в шею попала рикошетом пуля, выпущенная из армейского ствола. Можно сказать, ей крупно повезло. Пуля, выпущенная в то же место в упор, просто снесла бы ей голову с плеч.

— Да, — сказала она, резко обернув ко мне лицо. — Вот почему я квакаю как лягушка, Хелм. У меня и раньше-то голос был не слишком сильный.

— Извините, я случайно увидел.

— Мне, знаете ли, повезло, — заметила она сухо. — Я осталась жива. А Хэл — это мой муж — погиб.

— Знаю, — ответил я. — Мне рассказывали об этом в Нью-Йорке. — Я почти не солгал. На таком удалении от Восточного побережья Штатов четыреста миль, разделяющие Нью-Йорк и Вашингтон, съежились до точки.

— Стреляли из мелкокалиберного автомата, — сказала она. — Раньше иностранному корреспонденту нечего было опасаться: часовые были вооружены простыми однозарядными винтовками, так что за время между выстрелами можно было убежать довольно далеко. Мы были в Восточной Германии. Хэлу каким-то образом удалось получить разрешение. Он был мастер на такие дела. Он собирал материал для очередной статьи или серии статей — возможно, вам и об этом рассказали в журнале. Он писал для них довольно часто. Вот почему я и послала им свою статью. Словом, солдат у заграждения дал нам сигнал остановиться, потом посмотрел на номерной знак и, не говоря ни слова, выпустил очередь. Хэл увидел наведенный на меня ствол и, прежде чем тот выстрелил, бросился прикрыть меня, и в меня попала только одна пуля… Это был, конечно, несчастный случай, очень печальный… Патрульный был пьян, у его автомата оказался то ли неисправен предохранитель, то ли слишком разболтан спусковой крючок. Когда он дотронулся до него, автомат случайно выстрелил. Мне выразили глубокое сочувствие на нескольких европейских языках. — Она скорчила гримаску. — Но факт тот, что Хэл напал на чей-то след или что-то узнал — вот они и прикончили его. Меня отпустили только после того, как поняли, что Хэл не сообщил мне никакой важной информации.

— На чей след? — переспросил я рассеяно.

— Человека по имени Каселиус, — ответила она с готовностью. — Человек, которого никто не знает. Я цитирую заголовок последней статьи мужа — не очень-то оригинальное название, совсем не в его духе. Супершпион Кремля, если вы верите в подобные сказки. Даже странно, как много вроде бы умных людей этому верят. По крайней мере, они употребляют слово «разведывательный» для характеристики своих занятий. Возможно, у меня предубеждение, но, по-моему, это просто ерунда.

— Вы обозлены…

— Вы бы сами обозлились, если бы… Слушайте, я потеряла мужа и едва оправилась сама от… — она тронула себя за горло, — и я хочу, чтобы меня оставили в покое, а вместо этого я на каждом шагу снова и снова натыкаюсь на эти… Меня уже столько раз допрашивали, что от этих вопросов мне уже блевать хочется. Откуда у Хэла эта информация о Каселиусе? Почему меня так долго продержали в госпитале на той стороне? Почему кремировали тело Хэла? Видела ли я собственными глазами его труп? Видела ли я?! — она тяжело задышала. — Я лежала на полу машины, захлебываясь своей кровью, и слышала, как пули попадают в него…