Владимир Першанин - «Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

Машины в подозрительных местах останавливались. Ждали, пока саперы проверят миноискателями очередной участок. Над влажной равниной, нагретой июньским солнцем, расплывалось марево, в котором стоял непрерывный комариный звон.

Мин попадалось немного. Тюльков приказал увеличить ход. Первый мост, обозначенный на карте, пересекал узкую болотистую речку. Карелин осмотрел ветхое сооружение, вокруг которого возились саперы.

– Командир, дай я гляну, – попросил Алесь Хижняк.

Оба пришли к выводу, что вес самоходной установки это сооружение вряд ли выдержит. Саперы и приданный им в помощь пехотный взвод разбирали бревенчатый сарай, укрепляли мост, забивали дополнительные сваи.

Заметив, что возле речки скучковался весь самоходный полк и батальон Клычко, подполковник Тюльков приказал командирам отвести людей и машины в небольшой сосновый перелесок.

Возле моста оставили батарею Чурюмова и бронетранспортер с крупнокалиберным пулеметом. Работа близилась к концу, когда внезапно налетели два штурмовика «Фокке-Вульф-190».

Эти скоростные машины последней модификации, кроме пушек и крупнокалиберных пулеметов, были способны нести до шестисот килограммов авиабомб. Все произошло внезапно. Самолетов на этом участке фронта у немцев насчитывалось немного, а эта пара приблизилась на малой высоте.

На мост обрушились стокилограммовые бомбы. Для этого старого бревенчатого сооружения хватило бы с лихвой и «полусоток». Однако пилотам было важно разнести мост до основания, чтобы русские не скоро могли его восстановить.

Прямое попадание разнесло край моста. В разные стороны полетели обломки бревен, исковерканные тела саперов и пехотинцев, еще две бомбы добили остаток моста, подняв фонтаны мутной илистой воды и ломаной древесины.

Взрывы на мгновение обнажили дно речки. Затем в глубокие воронки снова устремилась выплеснувшаяся вода. Штурмовка с малой высоты хоть и эффективна, но опасна.

Один из «Фокке-Вульфов» угодил под очередь крупнокалиберного пулемета. Самолет, летевший со скоростью 630 километров в час, клюнул носом и едва не врезался в землю. С трудом выровнявшись, стал набирать высоту. На крыльях и фюзеляже виднелись рваные пробоины.

– Далеко не уйдешь, гад, – погрозил ему вслед кулаком молодой боец, поднимаясь с земли.

– Уйдет или брякнется – какая теперь разница, – отряхивая водоросли с мокрой гимнастерки, отозвался пожилой сапер. – Наших вон сколько погибло.

Тела бойцов, укреплявших мост, лежали на берегу, медленно колыхались в густой мутной воде среди древесного крошева, обломков бревен и пучков водорослей.

Подполковник Тюльков подошел к кромке берега. Снял фуражку и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Погибших из воды достаньте. Хватит с нас без вести пропавших…

Потом спросил у старшего лейтенанта, командира саперного взвода:

– Сколько времени потребуется, чтобы новый мост построить?

Взводный, немногим моложе командира полка, шевелил губами, прикидывая объем работ.

– День уйдет, не меньше, – сказал комбат Клычко. – Бревна пилить замучаешься, чтобы сваи надежные сделать для ваших самоходок.

– Пожалуй, часов пятнадцать понадобится, – подтвердил сапер. – У меня специалистов почти не осталось. Бензопилу вдребезги, половина инструмента в воде.

– Приступай, Михаил Филиппович, – кивнул Тюльков командиру взвода, бывшему колхозному прорабу. – Людей дадим. Инструментом Петр Клычко поделится, он мужик запасливый.

Когда подполковник связался с командиром дивизии, доложил о случившемся и сообщил, что приступили к постройке нового моста, комдив спросил:

– Сколько времени понадобится?

Тюльков ответил, что часов тринадцать-пятнадцать. Обычно уравновешенный, комдив не выдержал:

– Это тебе что, Березина, сутки возле нее толпиться? Ускорь работу и пошли людей поискать брод или другой мост. Речушка десять метров, впереди бой идет… Шевелись, Борис Прокофьевич.

– Мост длиной двадцать метров. Металлических свай нет. Сделаю, что могу. Только не капайте мне на мозги.

Трубку рации перехватил у комдива начальник политотдела, грузный полковник с двумя орденами Красного Знамени.

– Ты, Телков, хоть знаешь, что мы сталинский удар по врагу наносим? Советскую Белоруссию освобождаем!

– Моя фамилия Тюльков, товарищ полковник, – раздельно, по слогам произнес командир полка. – И делаем мы все, что приказал командир дивизии. Передайте ему трубку, товарищ полковник.