Сергей Самаров - Ликвидация Докхантера

– Первый, я – Шестой. Конечно, цель маловата, но я могу попробовать ее снять.

– Отставить, Шестой. Никаких пока выстрелов. Дрон [33]должен увидеть группу Стерха. Придется рисковать.

– Поздно, доктор, я уже умер, – добавил Иващенко. – Судя по взгляду Докхантера, Дрон уже пролетел над нами. Реакции никакой.

Прошло еще несколько напряженных минут, и никаких действий произведено не было. Полковнику позвонили. Видимо, передали только сообщение, потому что разговор длился меньше минуты. Еще через три минуты помощник полковника выскочил из машины и, неуклюже переставляя длинные негнущиеся ноги, подбежал в Хантеру и что-то сказал, бросив несколько взглядов в сторону лесистых сопок. Докхантер кивнул. Помощник вернулся в машину и снова занял свое место за рулем. Тут же керамический ствол магнитного резонатора повернулся в сторону лесистых сопок. Одновременно повернулась и камера наблюдения. Если раньше казалось, что она спарена с пушкой резонатора, то теперь стало заметно, что камера работает отдельно и рыщет по окрестностям.

– Шестой, я – Первый. Что в «уазике» делается? Докладывай.

– Парень за рулем опять ноутбук на коленях держит. Это, видимо, боевое положение. Камера лесок и кусты осматривает.

– Я там ничего не вижу.

– Похоже, камера с тепловизором. От такой не спрячешься. Оп-па!..

– Что?

– Я как раз за камерой следил. Она, конкретно, зафиксировалась жестко, даже слегка вздрогнула при фиксации. Сейчас ее, похоже, будут использовать как прицел.

– В кого они собираются стрелять?

– Цели от меня по другую сторону сопки, мне не видно. Я даже не видел, кто подходил. Наверное, сбоку пожаловали.

– Где БМП стоят?

– Там же, где и стояли.

– Солдаты?..

– Три человека ходят, сигареты «смолят». Других, конкретно, не видно.

– Группу Стерха наблюдаешь?

– Эти – на открытом месте, только кусты вокруг небольшие. Они уже возвращаются.

– Пусть возвращаются.

Лесничий вовремя перевел взгляд с сопки на «уазик». Снова послышался легкий свист, точно такой же, который звучал при уничтожении могилокопателей и директора кладбища, но увидеть ничего не удалось. Не было ни вспышки, ни какой-то трассы в воздухе. Потом свист стал повторяться с определенной периодичностью и зазвучал даже в разных диапазонах, постепенно понижаясь. Сергей Ильич жалел, что у него в этой командировке нет с собой бинокля с тепловизором. Бинокль с простым прибором ночного видения ничего не показывал. Но догадаться, в кого стрелял магнитный резонатор, было не сложно, если вспомнить о тех же изменениях плана Докхантера. Все шло по плану, кроме одного – «волкодавы» так и не попали в поле зрения резонатора.

Полковник Хантер наблюдал за сопкой. Он никого не желал подпускать близко к себе: ни «волкодавов», которые, по его мнению, должны были появиться из леса, ни бойцов батальона «Айдар». А магнитный резонатор простреливал лес, уничтожая там все живое. Пока он не закончил, следовало проверить, действует ли на него «Красуха», расположенная за сотню километров отсюда. Лесничий переключил коммуникатор на штабную рацию. Полковник Селиверстов, хорошо помня время проведения операции, оказался рядом с оператором и ответил сам:

– Слушаю тебя, Сергей Ильич.

– Георгий Игоревич, мы готовы «покраснеть».

– Разговор кодируется. Можешь говорить свободно. Когда включать?

– Через три минуты. Чтобы я успел инструктаж дать.

– Понял. Я засек время…

– Конец связи.

– Конец связи.

Сергей Ильич переключился на внутреннюю связь:

– Шестой. Я – Первый. Через три минуты нас накроет покрывало «Красухи». Все электроприборы перестанут работать, в том числе и питание твоего прицела. Заранее подстройся под возможные выстрелы в помощников Хантера.

– А я ночным прицелом сейчас и не пользуюсь, Первый. Я с простой оптикой работаю, мне этого хватает.

– Тогда контролируй. Если до отключения всех систем резонатор начнет поворачиваться в нашу сторону… Задачу понимаешь?

– Конечно. Наконец-то, а то я конкретно ждать устал.

– Постарайся только ранить. Они нам пригодятся живыми свидетелями того, что делали. Четвертый!

– Слушаю тебя, Первый.

– Начинай через тридцать секунд. Пока радиосигнал есть.

– Работаю.

Эти тридцать секунд, казалось, длились вечность. Лесничий наблюдал одновременно и за полковником, который вдруг резко развернулся и пошел к своей машине, словно что-то почувствовал, и за могилами-окопами, в которых тоже что-то почувствовали солдаты националистического батальона. По крайней мере, они все встали на ноги и выложили оружие на край, будто бы к бою приготовились. И в этот момент громыхнуло сразу несколько взрывов. Кучи земли, по несколько кубических метров за каждым окопом, приподнялись и упали сверху на «айдаровцев», сразу повалив их и засыпав с головой, по сути, похоронив заживо.