Сергей Самаров - Ликвидация Докхантера

– Хорошо устроились. Ванны, к сожалению, не вижу, – сказал, осмотревшись, Лесничий.

– Ванны в таких заведениях, как правило, не ставят, – мрачно ответил Иващенко. – «Жмуров» по традиции дома обмывают. Тогда зачем здесь ванна!

– А что здесь раньше находилось?

– Бюро ритуальных услуг. Венки им делали женщины-надомницы, так нам объяснили, а здесь только гробы делали и документы оформляли.

– Интересно получается, – задумался Сергей Ильич. – С одной стороны – кладбище. С другой стороны – «Бюро похоронных услуг». И все с нами связано. Совпадение?

Он в совпадения не верил, потому что знал принцип, согласно которому подобное притягивается подобным, и много раз уже убеждался в верности этого принципа.

– А что, если нам связать одно с другим? – вроде бы невинно подсказал Иващенко.

– Я о том же думаю. – Командир сел за стол и опустил голову. – Хотя вариантов не вижу. Кладбище по другую сторону фронта.

Когда он смотрел в стол, ему старались не мешать. Это значило, что он просчитывает какие-то возможности, и от таких просчетов во многом зависело развитие операции. Чтобы лучше ориентироваться, Сергей Ильич развернул перед собой планкарту кладбища и долго смотрел в нее, что-то шепча себе под нос и делая какие-то пометки карандашом на листе бумаги, но записывал только цифры, понятные одному ему.

– Планируешь, Сергей Ильич? – все же решился прервать командирские раздумья хакер группы «волкодавов» Суматоха.

– Планирую.

Суматоха передал шифровальщику группы Кравченко флешку:

– Тут для тебя работа, – после чего снова повернулся к командиру.

– Что-то сообщить хочешь? – отрываясь от своих расчетов, поднял голову Лесничий.

– Сообщить пока ничего не хочу, только на душе у меня неспокойно. Нехорошо как-то. Ощущение такое, будто меня за нос водят. Или всех нас… Вас то есть, используя меня как инструмент передачи фальшивой информации.

– Какие-то конкретные подозрения есть? Или только ощущения?

– Началось с ощущений. Предчувствие и непонимание.

– Анализировать надо.

– Чем уже несколько часов и занимаюсь. Пытаюсь что-нибудь в Сети найти, но ничего не подворачивается. Остается домысливать.

– Выводы появились?

– Только подозрения и умозаключения.

– Выкладывай все по порядку.

– Если по порядку, то выглядит это так. Какой-то опытный хакер из группы полковника Хантера, а что он хакер опытный, я сомневаться не могу, поскольку он легко взламывал сложнейшие пароли и проникал в совершенно закрытые системы. Так вот, этот опытный хакер, до этого заметивший мои следы даже там, где их заметить было сложно, не заметил этих следов во второй раз, когда я шел, наступая ему на пятки, дыша и кашляя ему в спину, по серверу ЦРУ и скачивал совершенно секретный план операции ЦРУ против нас.

– И что?

– Не могло такого быть, чтобы он не заметил. При этом он дважды, словно зная, что я, как хакер, слабее его, оставлял за собой дверь приоткрытой, чтобы я мог беспрепятственно войти, не трудясь над вскрытием замка.

– Думаешь, ловушка? – спросил Лесничий напрямую.

– Я могу предположить, что это ловушка. Могу предположить, что это умышленное предательство. Мало ли у человека какие отношения с ЦРУ! Могу, наконец, предположить, что этот человек работает, предположим, на СВР или ФСБ. Иного варианта я не вижу.

Кравченко тем временем расшифровывал документы с переговорами полковника Хантера и кладбищенского сторожа и обратился к Суматохе:

– Принтер подключи. Я сразу распечатаю.

Суматоха вынужден был отвлечься от разговора с командиром и тем дал возможность Лесничему обдумать возникшие подозрения хакера.

– Есть здесь здравое зерно. Я вижу для нас возможность спасения операции только при действительности третьего варианта. При первом варианте мы нарвемся на ловушку. При втором мы ничего не знаем и все равно рискуем тем, что первый вариант правильный. И только при третьем мы можем работать. Хотя, я думаю, нас бы предупредили, что в группе Докхантера наши спецслужбы имеют своего человека. Хотя бы для обеспечения безопасности этого человека. Кравченко, отправь срочный запрос. Пусть Селиверстов запросит ФСБ и СВР. Слышал подозрения Суматохи?

– Слышал.

– Опиши это кратко и поставь мою подпись. Если они подтвердят данные на своего агента, мы работаем в прежнем режиме. Если не подтвердят, снимаемся, вероятно, с операции. Пока ответ не пришел, все готовимся к выезду. Докхантер прибывает на место, по моим расчетам, через семь-восемь часов. Мы выступаем, если все пойдет нормально, через пять часов. Что там распечатывается так долго?