Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием

Шилохвостов протянул руку, взял со стола книгу, из книги вытащил заложенный в нее конверт с компакт-диском. Протянул «волкодаву».

– Не будем торговаться. Времени у нас мало. Это ты должен передать в ГРУ. Не в свое управление, а в агентурное. Они ждут. Скажешь от кого. Данные очень важные. Впрочем, передавать будешь, скорее всего, через свое командование. В агентурном управлении этого ждут. А я остаюсь здесь. Моя задача еще не выполнена.

– Значит, вы…

– Значит, Виктор Юрьевич… Значит… «И все ж, пока есть офицерская честь, Россия жива, и она еще есть»… Вызывай своих. «Тень» должна быть уничтожена.

– А как вы здесь останетесь? Вас же…

– У меня сильные покровители. Моя дорога идет дальше. И я обязан ею идти. Работа у нас с тобой такая…

Иващенко без сомнения вытащил «PlayStation Vita», вставил в слот карту памяти, включил Wi-Fi.

– Карандаш с ластиком есть, товарищ полковник?

– Нет. Зачем тебе?

– Вместо стилуса.

– Настоящий стилус устроит?

– Думаю, да.

Полковник вытащил из кармана смартфон в чехле, из гнезда в том же чехле вытащил стилус. Передал «волкодаву». Тот сразу начал набирать текст и отправлять короткими сообщениями. Короткие сообщения практически не поддаются дешифровке.

У Лесничего сразу возникли встречные вопросы по расположению постов и по палаткам вне метеорологической станции. Шилохвостов ответил без сомнений. Предупредил о камерах наружного наблюдения, но Иващенко об этом даже сообщать не стал. И только договорился с командиром, где встретит группу. Встреча была назначена на углу кирпичного здания, где начинается дорожка к палаточному городку. Полковник не поинтересовался, почему Иващенко не заинтересовался камерами внешнего наблюдения. Он, судя по удовлетворенной улыбке, и так все понял. Ответ Лесничего был коротким и исчерпывающим:

– Выступаем немедленно…

Иващенко выключил «PlayStation Vita», убрал в карман, вернул полковнику стилус, встал и нервно прошелся по кабинету.

– Не переживай. Если «волкодавы» обучены, а они, как я понимаю, обучены, они справятся.

– Я по другому поводу. Я обещание дал…

– Кому?

– Анатольеву.

– Помню. При мне было. Анатольев человек грамотный и организованный. А что хуже всего, обладает недюжинными организационными способностями. Он – опасный враг. И потому, я соглашусь, подлежит уничтожению. Согласен с тобой. Я сейчас вызову его к себе. Ты встанешь за дверью… Там, на двери, вешалка. В кармане солдатского бушлата «струна Джигли» [61]. Боевая, не хирургическая. Можешь воспользоваться.

Иващенко коротко цыкнул и отрицательно мотнул головой.

– Не люблю много крови. У меня руки есть…

– Ну-ну… Анатольев очень гордится своим желтым поясом по карате.

– Это его беда…

Шилохвостов позвонил и приказным тоном, хотя и весьма сдержанно, потребовал, чтобы подполковник срочно явился к нему в кабинет. Ждать пришлось недолго. Шаги в гулком коридоре заставили Иващенко спрятаться за дверь. Дверь открылась аккуратно, хотя Виктор Юрьевич и предусмотрел ловушку со стороны полковника и подполковника, и подготовил руки против удара дверью. Но удара не последовало.

– Заходи, Анатолий, – строго сказал Шилохвостов, поднимая голову.

Анатольев зашел, закрыл за собой дверь, и тут же громадные лапищи Иващенко захватили его одновременно за затылок и за челюсть.

– Я привык держать обещания, – только и сказал Иващенко, и руки совершили резкий рывок в разные стороны. Челюсть сдвинулась влево [62], затылок подался вправо. Хрустнул шейный позвонок. Анатольев упал, и из горла струей потекла кровь.

– Скоро твои «волкодавы» прибудут?

– Должны скоро. Пойду встречать.

– Последнее дело осталось.

– Какое?

– Мне голову проломить. Голову желательно совсем не отрывать. Хватит рассечения кожи. Можешь для убедительности челюсть сломать. Она у меня уже была сломана. Умеешь?

– Обучен. С какой лучше стороны?

– По старому перелому. Вот здесь… – показал Шилохвостов пальцем. – Я готов. Бей.

Иващенко ударил. И услышал, как хрустнула челюсть. Полковник свалился на пол мешком. Виктор Юрьевич хотел уже выйти, когда вспомнил о второй просьбе. Приподнял полковника и ударил головой об острый край стола. Кровь побежала сразу и обильно. Рана получилась длинная, и кожа широко разошлась. Шрам долго будет заметен…

Завершение операции не несло в себе сложности, поскольку камеры внешнего наблюдения, включая камеры внутри лагеря, которых тоже было несколько, ничего не показывали, кроме статичных сцен. И даже разобрать, летит или не летит снег, в темноте было невозможно. Аппаратура под руководством Суматохи работала без сбоев и обезопасила «волкодавов».