Сергей Самаров - Под призрачным прикрытием

– Не просто могут, но и уже объявили, – откровенно соврал полковник.

Если соврал, значит, поверил полностью в историю Иващенко, поверил во все эти материалы в Интернете. Подготовительная работа была проведена кропотливая и качественная. Отдельные факты можно было даже проверить. Скорее всего, через Интернет что-то и проверяли, если успели. И еще будут проверять. И нашли или найдут подготовленные ГРУ подтверждения. Впрочем, в этом можно было бы и не сомневаться. Если бы Юрий Юльевич не поверил, он не стал бы вести сегодняшний разговор, не стал бы так настойчиво вербовать Иващенко в свой спецотряд. А в том, что весь разговор – это только вербовка, сомневаться, похоже, не приходилось. Сам вектор разговора на это указывал. И Шилохвостов тут же подтвердил это, по-армейски сразу перейдя к конкретному делу.

– Я к чему тут с тобой разговор веду? Понимаешь?

– К чему? Не понимаю, товарищ полковник, хотя и догадываюсь.

– Обязан догадаться. Не мальчик дошкольного возраста. Ты – опытный военный разведчик. И такие люди нужны Украине. Я не вижу большой для тебя разницы, где служить. Во французском Иностранном легионе или в спецотряде «Тень», которым я командую. Кстати, на днях нас обещают перевести в статус бригады…

– А я, товарищ полковник, разницу все же вижу, – спокойно, но упрямо ответил Виктор Волкодав. – Даже при статусе бригады.

– И в чем эта разница заключается?

– Незадолго до встречи с трибуналом слышал я какую-то песню. Не знаю ни автора, ни исполнителя. Женщина какая-то пела. Но слова мне запомнились. Может быть, не точно, но смысл я помню: «И все ж, пока есть офицерская честь, Россия жива, и она еще есть».

– Она есть, я понимаю. Большая, сильная и грозная. А ты? Есть или ты только был? Как офицер ты еще есть?

– Есть – офицерская честь. Я присягу России давал.

– А она тебя «бросила»…

– Страна и люди – это разные понятия. «Бросить» могут только люди. Я как-то читал исследование французских историков. Они головы ломали, как Наполеон умудрился потерять в России свою армию, не проиграв больших сражений, не потерпев разгрома. В документах копались, исследования проводили. И что оказалось?

– Что?

– В той войне победили не кавалергарды и гусары, как нам рассказывают. Кавалергарды и гусары – это в кино красиво. В жизни все прозаичнее. В той войне победили крестьяне, которые и оружия в руки не брали. Наполеон обещал крестьянам освобождение от крепостной зависимости. Свободу то есть. И рассчитывал на их поддержку. А что получилось в действительности? Входит французский отряд в деревню. Устраиваются солдаты и офицеры по крестьянским домам на ночлег. Приказывают крестьянину дом хорошо натопить. Они холода боятся – хилые припудренные южане. Он молча топит. И закрывает в трубе заслонку. Сам ложится спать рядом с женой и детьми. И утром не просыпается. Не просыпаются и французы. Все отравились угарным газом – заслонка была закрыта. И так половина великой армии была потеряна. На постоях. Простые крестьяне травили и себя, и детей, но и французов вместе с собой. В этом была честь русского человека. Они предпочитали оставаться крепостными, но не под властью чужого императора.

– То есть ты, Виктор Юрьевич, не хочешь стать предателем. Таким, как, в твоем понимании, стал я. Я тебя правильно понял?

– Почти, товарищ полковник. Я никогда не пойду воевать против своей страны.

– А если не воевать? Если просто преподавателем? Или инструктором. При этом за качество твоей работы с тебя никто не спросит. Отвечать будешь только передо мной, а я обещаю не проявлять особой требовательности. Я и сам, скажу честно, здесь не особо требователен.

– Можно честно?

– Нужно.

– Мне не слишком нравится то, что происходит на Украине. «В Украине», как здесь говорят. Я абсолютно не верю в идиотскую самоидентификацию украинского народа. Они совсем не те люди, какими хотят себя видеть и какими хотят представить себя другим государствам. Они не смогут победить. Они – несуществующий народ. Они – просто население региона. Окраина большой страны, Окраина Руси, и не больше. И скоро здесь все закончится.

– Здесь я с тобой соглашусь полностью, – вдруг глубоко и тяжко вздохнул полковник Шилохвостов. – Но что мешает тебе, если вдруг здесь все закончится, собраться и уехать в ту же самую Францию. Я тебе даже не срочный контракт предлагаю, а просто договор о приеме на службу. А пока меня самого поставили перед выбором. Я разговаривал с начальником местного управления СБУ. А это серьезная контора. Там требуют твоей выдачи. Я уже дал слово, что ты согласился у нас служить… Ты хочешь, чтобы мое слово оказалось ложным? И предлагаешь передать тебя в СБУ? Снова закрыть тебя в камеру? А у меня есть для тебя более подходящее занятие…