Сергей Самаров - Волкодавам виза не нужна

– В пять часов? Переиграть можете? – вопрос Сергея был адресован комбату.

– В какую сторону? – уточнил Стерх и почесал нос, покрасневший от чая.

Лесничий впервые увидел, чтобы такой эффект давал именно этот напиток. Обычно подобное происходит от совершенно иных жидкостей.

– На час или даже на два позже. Выдвинуться-то можно вовремя, если есть необходимость и не боитесь замерзнуть.

– Не боимся. Днем все оттает. Замерзать только к следующему утру начнет.

– Но боевые действия начинать лучше одновременно с выдвижением матрасников за границу. Я опасаюсь, что они возьмут с собой хотя бы взвод тех же нацгвардейцев. Для усиления после существенных потерь. Если укропы не помогут, то Соломон может и отменить операцию. Просто решит, что сил недостаточно, и все. Да и вам будет проще, если у нациков взвод заберут.

– Я могу согласовать это со своим командованием?

– Лучше, если не сообщать, откуда у такой просьбы ноги растут.

– Обтекаемо сошлюсь на данные разведки. По телефону у меня большего не спросят.

– Договорились. Допиваем чай и выезжаем.

Сами спецназовцы тоже пили крепко заваренный чай. Он без проблем снимает сонливость, заставляет кровь энергичнее бегать по венам и потому лучше греет. Пользовать другие согревающие напитки в боевой обстановке запрещалось.

Утро покрыло все вокруг изморозью. Кусты, деревья, трава, низ стен заводских корпусов – все, что было ближе к земле, это искрилось в лучах солнца, восходящего где-то над недалекой Россией. В такую пору, радующую глаз, о войне и думать-то не хотелось, но приходилось.

На шахту волкодавы ехали на батальонном автобусе, в котором, как и в заводском корпусе, часть стекол была выбита. Вместо них ополченцы вставили жестяные или фанерные листы. Те и другие крепились к кузову наспех, простыми саморезами. Дешево, как говорится, и сердито. По крайней мере, в салоне не было ветра, и это уже грело не столько тело, сколько сознание.

А начальник разведки батальона вообще мороза не боялся и ехал на квадроцикле, подставив раскрасневшееся лицо ветру. Но его, похоже, сильно согревала обширная и солидная борода, не только прикрывавшая часть лица, но и временно исполняющая обязанности шарфа. Иван Иванович вообще выглядел человеком, который не понимает, что такое простуда или недомогание. Просто в голове не укладывалась мысль о том, что он может болеть.

Его голову прикрывала не традиционная папаха, а какая-то то ли кавказская, то ли туркменская лохматая шапка, ничего общего с казачьей не имеющая. Но она, кажется, была теплой. Начальник разведки батальона не снимал ее, даже находясь в натопленном помещении.

Автобус остановился у здания шахтоуправления, о чем говорила вывеска под стеклом, сохранившаяся каким-то чудом. Вся стена вокруг нее была иссечена осколками, а сама она осталась нетронутой. В здании вылетели окна и двери. Никто не закрывал их даже листами жести.

На шахте работать было явно некому. Все мужчины взяли в руки оружие, чтобы защищать свои дома и семьи. Этот очевидный факт не нуждался в комментариях.

– Сюда зачем? Пропуска выписывать? – хрипло и мрачно пошутил Лесничий.

– Фонари вам понадобятся? – спросил Стерх. – Юрий Прокопьевич возьмет. Настоящие, шахтерские, безотказные. Он других не признает.

– Это его дела. Пусть сам с шахтерским «угольком» ходит. Даже на поверхности. У нас свои, тоже безотказные. – Сергей Ильич мотнул головой и вытащил из рюкзака, стоящего на сиденье рядом с ним, хороший тактический фонарь, который можно было крепить на автомат «9А-91».

Такое же оружие было и у лейтенанта Величко. Кравченко взял с собой пистолет-пулемет «ОЦ-69».

– Тогда едем прямо на шахту. Юрий Прокопьевич, показывай, куда нам, – громко, перекрикивая двигатель автобуса, приказал Стерх.

Неестественно бледный Юрий Прокопьевич сидел рядом с водителем и что-то говорил ему.

Автобус развернулся и поехал сначала назад, а потом по внутренней дороге, присыпанной недавним снегом. Никто кроме них ею не пользовался, но снег был не глубокий, всего пару сантиметров толщиной, и езде не мешал. Бордюр поднимался над ним достаточно высоко и не позволял заблудиться.

Они удалились от шахтоуправления метров на триста. Со всех сторон над поверхностью торчали подъемники-копры. В разных местах то ли парили, то ли слабо дымились терриконы.

– Там что, уголь горит? – спросил Лесничий, не знающий о шахтах практически ничего.

– Там не уголь, а отвалы пустой породы, – объяснил Стерх так, словно сам был шахтером и все про это знал.