Сергей Самаров - Они пришли с войны

Я быстро оделся и снарядился. И даже автомат с пистолетом мне доставили мои, боевые. Если солдаты были вооружены в основном автоматами «АЕК-971» с глушителями, помимо снайперской винтовки «ORSIS T-5000» у снайпера взвода, пулемета «Печенег» у пулеметчика и двух боевых арбалетов у специально обученных арбалетчиков, то я, пользуясь правом командира роты, вооружался малогабаритным автоматом «9А-91» с глушителем. Для моих навыков эта модель оружия казалась наиболее приспособленной. Все оружие, естественно, как и полагается при экипировке «Ратник», было с оптическими прицелами, причем с ночными плюс коллиматорные прицелы, которые легко устанавливались на «планке Пикатинни». И даже арбалеты имели этот комплект прицелов.

Сборы и экипировку я закончил как раз к тому моменту, когда меня позвал механик. Я не успел только погоны с костюма снять. Свои собственные погоны.

– Будем пробовать технику, товарищ капитан? – Он меня так называл по привычке, а не потому, что я в погонах был. Да и мне самому такое обращение было привычным.

– Будем.

Руку я так и держал на погоне. Полковник на меня посмотрел.

– Ты разве уволен из армии без права ношения формы?

– Нет. С правом.

– Тогда и погоны оставь на месте.

Чтобы не показать, как я краснею от удовольствия, а прилив крови к лицу был чувствительным, я повернулся к механику. Тот продолжил:

– Первая попытка с наименьшей скоростью. Если начнется переворот, руль резко в сторону падения. Очень резко и очень быстро. Я подстроил рулевые тяги. Натянул их по максимуму. Руля машина будет слушаться очень остро, как спортивный болид. Первая попытка пройдет успешно, во второй добавим скорости.

– Поехали. Вы с нами, товарищ полковник?

– Нет, сами пробуйте. Я на прямом контакте с Москвой. Они нас контролируют. Сразу после апробации можешь и уезжать, не заглядывая сюда. На все про все времени вам не более сорока минут. Люди Расинского уже собираются.

– Сколько их?

– Пока, по сообщению наблюдателя, около пяти десятков. Но у них еще есть время. Я предупрежу о наличии их сил, когда все соберутся. Ты действуй по плану.

Мы с механиком в сопровождении армейского «уазика», неизвестно откуда появившегося в деревне, поехали в сторону дороги, где мне предстояло выполнять маневр. С нами поехал только лейтенант Солнцев с двумя солдатами. Саша Солнцев уже загодя просматривал все окрестности, и особенно подробно дорогу к деревне, и нашел только два места для предполагаемой засады. Нам следовало вместе осмотреть эти места, а машину пробовать в другом месте, чтобы не оставить следов при резком развороте. Это могло вызвать подозрения и насторожить бандитов. Но я мимо этих мест, где можно было засаду установить, все равно проехал четырежды. Такая необходимость возникла потому, что ехать мне предстояло почти вслепую. Механик прикрепил внутри машины целую кучу приспособлений, на которые предстояло просто навесить бронежилеты. Такими же бронежилетами должно было быть занавешено и лобовое стекло. Оставалась только небольшая щель для просмотра дороги. Но щель эта позволяла видеть дорогу перед собой на дистанции пяти-шести метров, не более. Разбираться, почему моя машина так усилена броней, у того, кто будет стрелять, просто не хватит времени. Или производить выстрел, или я проеду мимо. То есть скорость мне все же была нужна. Еще был вопрос в том, определит ли снайпер наличие щели. Для этого опыт требовался. Хотелось надеяться, что все же определит. И выстрел будет произведен именно в щель.

Определив примерное место возможной засады, мы определили и угол полета пули, траекторию этого полета. Понятно, что просчитывали без баллистического калькулятора, на глазок. Щель была выставлена так, чтобы пуля попала мне в грудь, прикрытую металлокерамическим бронежилетом от «Ратника», который выдерживает попадание мощной пули из СВД.

Помню, в начале девяностых годов, когда я только начинал службу лейтенантом, выстрел в человека, прикрытого бронежилетом, был страшнее выстрела в человека, не носящего бронежилет. Пуля СВД пробивала переднюю стенку, пробивала тело, но не могла уже пробить заднюю стенку бронежилета, рикошетила и, кувыркаясь, возвращалась в тело. Человека же без бронежилета эта пуля прошивала насквозь. Но современные отечественные бронежилеты «6Б45» шестого класса защиты такую пулю выдерживают. Хотя, конечно, сам удар пули в бронежилет можно приравнять к удару в грудь кувалдой или хотя бы моей коленной чашечкой из нержавеющей стали. Не очень приятно, хотя главная пластина бронежилета под маркировкой «6Б46», называемая еще нагрудником, и распространяет давление на достаточно большую поверхность. Тем не менее принять на себя «удар кувалдой» было необходимо.