Лев Пучков - Чистильщик

– Вор, что ли? – удивился я. – И чего я ему-то сделал?!

– Вор, вор, – подтвердил здоровый и хмыкнул: – И не обязательно, чтобы ты че-то ему сделал. Кто-то из братвы попросил – вот всех делов-то… Ну, допустим, Витя-Протас…

– Ага, – я поскреб щетину на щеке и сожалеюще покрутил головой: – Значит, таки походатайствовал Витек. Ну-ну… Однако не удалось сие мероприятие!

— Ну, ниче, – ободрил меня здоровый от рождения, – ты все равно труп. На зону зайдешь – один фуй опустят, по этапу уже опустят – и отдельная камера не поможет! Ты лучше сразу вскройся – там, за шконкой, самопальное перышко затарено, – здоровый мотнул головой, показывая, где это самое перышко затарено. – А то обидно – такого резвого пацана – опустят… Гы-гы… Лучше, братан, умереть мужиком, чем жить петухом, – это я те точно говорю!

– Ну-ну. – Я тяжело посмотрел на советчика, подошел к двери, и, привалившись к ней спиной, начал колотить по железу пяткой, выкрикивая угрозы, адресованные городской администрации, персоналу СИЗО и всей местной братве.

Из соседних камер начали кричать, требуя прекратить, и вскоре поднялся тотальный гвалт. Я с любопытством прислушался к шуму – теперь было не разобрать, кто устроил такое веселое времяпрепровождение.

– Придется переводить на место, уроды, – пробормотал я. – Куда вы, на хер, денетесь…

Вдруг шум разом стих: в коридоре послышалась дробь бегущих ног, причем мягко этак переступали, словно бегущие были одеты в кроссовки или кеды.

– Довыепывался, идиот, – резюмировал здоровый от рождения и опять полез под шконку. – Ныряй под вторую – это спецназ позвали.

– Что за спецназ? – удивился я. – Откуда в СИЗО спецназ?

– Это уиновский спецназ, – пояснил здоровый и потащил на себя матрац. – Как раз для таких крутых и буйных, как ты. Щас увидишь и почувствуешь!

У меня нехорошо сжалось сердце. Спецназ нарушителям порядка никогда ничего путного не сулил.

– Здесь? – раздалось с той стороны двери.

– Тута, тута – бушует, скотина, весь корпус переполошил, падла! – ответил голос пшеничноусого корпусного.

– Давай! – коротко приказал кто-то.

Дверь со скрежетом распахнулась. На пороге возникли крепкие парни в камуфляже с масками на лицах и резиновыми дубинками в руках. Тот, что стоял спереди, держал под мышкой на изготовку нунчаки из гестолита, окольцованные медными ободками.

«Как врежет – череп напополам», – профессионально определил я и грустно опустил голову, поднимая руки вверх. Слова оправдания были неуместны.

– Во как? – удивился тот, что с нунчаками. – Ну-ну… так, парни, не трогать его, – обратился он к остальным и кивнул мне: – Выходи.

Я послушно вышел в коридор, на всякий случай держа руки поднятыми. Корпусной злобно глянул на меня и сказал:

– Это он, он – тот самый! Он тута…

– Заткнись, чмо, – флегматично посоветовал старший группы. – Закрывай камеру, пошли в дежурку.

– Да ты че, паря! – возмущенно вскинулся корпусной. – Да я тебе… я буду жаловаться…

– Делай, что командир говорит, – один из пятнистых схватил корпусного за рукав и внушительно встряхнул его. – Чего непонятно?

Бурча под нос невнятные угрозы, корпусной запер дверь и валкой трусцой направился к выходу. Спустя три минуты вся наша компания оказалась в помещении ДПНСИ. Здесь нунчакообладатель снял маску, и я с удивлением узнал в нем своего школьного приятеля Ловцова по кличке Муля-младший.

– Муля? А ты как тут?

– А что? Я ничего. – Муля смущенно почесал затылок. – Работа как работа… Я вообще-то подрывником – просто щас дежурю.. Вот… Ты лучше скажи, чего там у вас получилось?

– А-а-а! Ты это у него спроси! – сказал я, кивая в сторону корпусного, который что-то нашептывал на ухо ДПНСИ, бросая на спецназовцев неприязненные взоры. – Спроси – как это я вместо одиночки угодил в камеру к блатным! А запросто! – спокойно заявил Муля. – Щас мы это узнаем. Михалыч! – мой школьный приятель обратился к ДПНСИ. – Дай потолковать с этим фруктом. Пару минут. – Он кивнул в сторону корпусного, который попятился, прячась за стол.

– Отставить! – рявкнул Михалыч. – Ты вместе со своим отделением снят с дежурства за неповиновение! Идите к себе наверх и ждите, когда смена приедет – щас начальнику УИН позвоню. Топайте!

– Не понял?! – Муля прищурился. – Неповиновение кому? Вот этому ублюдку? – Он кивнул в сторону корпусного, который сжался за столом и спрятал запунцовевшее чело за мощную спину ДПНСИ. – Этому придурку, который одиночного в камеру к блатным подсадил и тем самым допустил грубое нарушение режима?! – Флегматичный Муля уставился на ДПНСИ, вызывающе перебрасывая нунчаки из руки в руку.